Мне страшно любить тебя - Эммануэль Ласт

Кружочек вокруг аватарки профиля брата был обведен синим цветом. Полина подтянула колени к груди и поставила телефон на подставку, нажав на воспроизведение.

Эти выходные брат отмечал день рождения Данилы, а, значит, смотреть его сториз будет вдвойне интереснее.

Первой в подборке шла фотография за столом. Поля никогда не была у Данилы в гостях, но сразу поняла, что фото сделано у него дома. Она зажала экран пальцем и внимательно изучила обстановку и попавших в кадр парней. Особенно одного, самого главного: глаза прищурены, в руке неизменная курилка, а на губах тонкая, ехидная улыбка.

Так мог улыбаться мартовский кот — довольный собой и своей жизнью. Пусть так, он и правда все это заслужил.

Вторым было видео из клуба: картинка нечеткая и постоянно прыгала, но Полина успела различить пьяные лица Дани и его друзей, которых смутно помнила со дня рождения брата.

Музыка из динамиков перекрывала наложенный поверх сториз бит (вот Пашка дурачок, забыл отключить громкость у исходника!) и молодые девчонки и ребята прыгали на танцполе, отрываясь на полную.

Полина с грустью подумала, что у нее самой в молодости такого веселья не было — отношения с Сашей начались раньше, чем она успела вкусить разгульной студенческой жизни, но потом одернула себя.

Зато дочь у нее вон какая замечательная получилась!

Она пролистала дальше и улыбка медленно сползла с лица, а в груди против воли запекло, да так сильно, что Полина скомкала в руке шелковую сорочку.

Этот бумеранг, в отличие от предыдущего, четкий и яркий будто ударил ее наотмашь: красивая блондинка целовала Данилу по-французски и следом заливала в рот стопку с алкоголем.

И так раз за разом.

Полина сглотнула, перелистала на предыдущую сториз и обратно. Снова шум и смех, снова незнакомая девушка обнимала и целовала его. Жадно, без толики стеснения, словно имела на это полное право.

Но, что самое ужасное, Данила отвечал — она почти не видела его лица, но руки… его руки, что, не зная покоя, шарились по молодому красивому телу, говорили громче любых слов.

Полина смахнула сториз и картинка исчезла. Только камень в груди остался на месте. Такой тяжелый, что не вздохнуть, ни выдохнуть.

Последняя сториз вывела на экран довольное лицо брата. Пьяно улыбаясь, он танцевал под топовый хит уходящего года:

Твой лимит уже давно иссяк, иссяк!

Сделай мне навстречу шаг, всего лишь шаг.

У меня таких парней, как ты, толпа,

Но я таю по тебе как так? Как так?”

(трек “Сорри” — Аннас Асти, прим. Автора)

Полина заблокировала телефон и закрыла лицом руками. Хотелось плакать, но слез почему-то не было, и это было даже страшнее — пустота в груди вместо истерики?

Неужели она совсем разучилась чувствовать?

Она шмыгнула раз-другой и слезы, наконец, нашли выход. Наплакавшись, Полина открыла телеграмм и зашла в переписку с Данилой. Удивилась, когда не обнаружила в чате отправленных вчера фотографий, но, поискав немного, нашла их в переписке с незнакомцем.

Так даже лучше.

Когда-то давно Кира дала ей совет: каждый раз, когда мужчина обижает тебя или не оправдывает ожиданий, удаляй из его имени в записной книжке по букве.

Когда букв не останется, удаляй из жизни самого человека.

Глава 44

Данила проснулся с жуткой головной болью.

Солнце било в глаза и он возмутился про себя, какого черта шторы не задернуты!? Потянулся, но ко всем неприятностям добавилась еще и затекшая рука — он что, уснул на животе?

— Доброе утро…

К боку прильнуло теплое, упругое тело. Ладонь скользнула по груди и ниже, туда, где он был готов с физиологической точки зрения, но никак не с психологической.

— Как, опять? — Кристина рассмеялась задорно и забралась на него сверху. — А ты ненасытный шалунишка!

— Слезь, — Данила перевернулся на бок, еле сдерживая тошноту.