Песочные часы - Маргарита Вольная

— Ну-ну, — недовольно пробурчал молодой человек, но его лицо осталось спокойным. — Ты правда хочешь, чтобы я ушел?

— Правда. Сейчас я буду переодеваться в домашний халат, смывать косметику, делать массаж ступней и просто расслабляться. Зрелище не для слабонервных!

— Ты красавица и ты прекрасно об этом знаешь. Тебе нечего прятать, — негромко заявил Слава.

— И я хочу, чтобы ты ушёл, — настойчиво, но мягко ответила та.

Когда Наташа закрыла дверь, то с облегчением вздохнула — всё-таки этот парень немного тяготил. Она приложила руку ко лбу и, шаркая ногами, отправилась в спальню. Нетерпеливо схватив телефон, девушка набрала номер и с удовольствием забралась под одеяло.

— Федор Александрович, — начала она жалобно. — У меня 37,4.

— Больничный нужен? — в голосе послышалась забота, и от этого разлилось нежное тепло.

— Может я день-два отлежусь?

— Нат, смотри сама. Я так понимаю, о тебе есть кому позаботиться?

В животе приготовились порхать волшебные бабочки, и слова об одиночестве едва не сорвались с губ, но Наташа вовремя подумала о Ларисе, о том, что они сейчас проводят время вместе и, возможно, эта неприятная женщина слушает их разговор и посмеивается.

— Да, конечно.

— Напиши, как соберешься в офис. Поправляйся, — руководитель медлил и не клал трубку.

— Спасибо, — она отключилась первая, и надежда снова вспыхнула ярким огнем. Какое счастье, что у неё есть песочные часы! Нелепая близость с его сыном могла всё испортить. Ну когда же он наконец поймёт, кто станет для него всем… Когда примет, что и его сердце бьётся чаще в её присутствии?!

Глава 12

Наташа позволила себе расслабиться на несколько дней. Она не выходила из дома, не отвечала на звонки и сообщения, не проверяла почту и полностью отдалась восстановлению сил. Игорь не объявился, не пытался помириться или просто поговорить, но иногда его существование всё-таки давало о себе знать неожиданно всплывавшими воспоминаниями, ведь они дружили с детства, такое быстро не забудется. Периодически надоедала мать. Она не одобряла их разрыва, хотя сама частенько злилась на парня за то, что он всё ещё не сделал предложения, и вываливала свои недовольства дочери — как будто та могла что-то изменить. Наташу раздражал любой разговор с мамой: о соседке-сплетнице, об огороде, о соленьях и новых рецептах, о чужих детях и детях их детей… Стоило затронуть иные темы, как мать терялась, отвечала без энтузиазма и часто громко зевала в трубку. Может, нарочно? Всё это словно откидывало девушку назад, в прошлое, и выздоровление стало казаться каторгой. Как только болезнь ослабила позиции, Наташа сразу вышла на работу.

В офисе готовились к корпоративу. На первом этаже поставили высокую пушистую ёлку, нарядили неброско, но со вкусом, и, когда вечером свет ламп становился тише, она сверкала чудными крохотными огоньками. Повсюду развесили электрические гирлянды, усыпанные искусственным снегом голубые и серебряные шары, на окна наклеили блестящие снежинки. Наташа не могла пропустить свой первый праздник в компании и тщательно скрывала не очень хорошее самочувствие. Она была приветлива, воодушевленно поглядывала по сторонам и трепетно ожидала встречи с руководителем. Он так и не ответил на её смс о возвращении, но горевать смысла не было — он точно обрадовался, просто не захотел показать своих чувств.

Влад подбежал, стоило девушке показаться в коридоре. Он искренне обнял её и под любопытными взглядами коллег проводил до общей комнаты.

— Ты что, караулил? — засмеялась Наташа.

— Можно и так сказать. Федор Александрович рвет и мечет… Ты не знаешь, что происходит? Заметила, как он осунулся?

— Я его ещё не видела… — встревожилась она и ускорила шаги.