Песочные часы - Маргарита Вольная

— Ничего, всё так же. Салат вот режу. Не хочу завтра ничего готовить.

— Мм, а какой салат? — попыталась оживить разговор дочь.

— Да какой-то там…

— А я решила ничего не делать. Не хочу потом сидеть и доедать всю неделю.

— Ясно.

— А кто с вами будет?

— Никого, только я и папа. Ну может тетя Рая заедет ненадолго.

Наташа хотела рассказать, что проведет новый год в шумной и веселой компании, но враньё застряло в горле, и она просто молчала в трубку.

— Ты что-то ещё хотела или всё? — холодно проговорила мама.

— В смысле?

— Ну мне салат резать так неудобно!

— А-а, хорошо. Я завтра тогда ещё позвоню.

— Пока.

Всё. Разговор был окончен. Девушка укуталась в одеяло и ещё острее ощутила нужду в человеческом присутствии. Ошеломительное открытие! Когда она успела стать такой размазнёй? Но как же хочется, чтобы кто-то был рядом, просто находился в одной комнате, в одной квартире! Почему-то даже в тишине и бездействии живой человек разгоняет бессмысленную пустоту, становится щитом от плохих мыслей и скрашивает всё вокруг… Наташа уснула и видела тоскливые длинные сны, подернутые серой безнадежностью, среди которой никак не могла отыскать нечто очень важное. Она ещё не знала, что Фёдор Александрович так и не перезвонит. Ни на следующий день, ни через, ни потом.

Глава 13

Полетели, поскакали дни, испарились новый год, праздники, окончание зимы с напряженной работой от нового клиента, произошло расширение и обновление штата, в офисе появились новые лица. Неожиданно ворвалась яркая, солнечная весна. Радостные трели огласили мокрые улицы города, но занятым работникам было не до них. Наташа едва замечала будильники, частенько поднимала голову от компьютера, когда последний сотрудник из общей комнаты напоминал ей не забыть закрыть дверь. Мир слился в единый поток, а песочные часы увеличили обычные сутки. Девушка вошла в тяжелый интенсивный ритм, взвалила на себя такое количество работы, что сам руководитель иногда с беспокойством поглядывал в её сторону. Но он не мог не отметить, как преобразилась компания, поэтому просто наблюдал. До Наташи всё работало прекрасно, но вместе с ней каждая шестеренка механизма поворачивалась с тройным усердием. Коллеги побаивались прекрасного зама, но уважали, клиенты восхищались, а Федор… А что Федор?

Наступило лето: время отпусков и опустевших комнат. Но и оно промчалось галопом, не замеченное, мимолетное, готовое аукнуться в следующий раз. Лениво уступая бразды правления, оно постепенно исчезало, и впереди замаячила осень, а за ней показалась зима. Новогодний корпоратив стал шикарнее и внушительнее. Руководитель слепо подписывался на любые идеи Наташи, и всё проходило как нельзя лучше. И кто вспомнит — сколько раз? Разве что она сама.

Слава исчез с горизонта резко и навсегда. Девушка не расстроилась, решив, что даже близкие не могут противостоять бешеному напору Федора Александровича. Тот факт, что отец запрещал отношения со своим замом, казался ей очевидным. Молодой человек превратился в теплое давнишнее воспоминание с небольшим черным пятном, приближаться к которому она боялась даже в мыслях. Зато с отцом наступили явные улучшения. Она больше не робела в его присутствии каждый раз, когда пронзительный взгляд обращался в её сторону, говорила свободно и уверенно и окончательно смирилась с его едкими замечаниями — теперь они даже нравились, настолько тонко порой он подмечал детали. Но дальше этого ничего не двигалось. Новые женщины окружали его жужжащими пчелками, утаскивали за собой на день, на два, а то и на неделю, но ни одна из них не задержалась надолго. Миллион раз Наташа прикрывала его от супруги, напропалую врала, а иногда физически оказывалась рядом с Федором, чтобы Жанна не догадалась, кто был его жертвой на данный момент. Девушка уже ни на что не рассчитывала, но упрямо продолжала врастать в его жизнь.