Еще через пару минут он откидывается назад, притягивая меня к себе и прижимая вплотную к его груди, в то время как его член все еще погружен в меня.

— Черт возьми, Реми. Ты собираешься заставить меня кончить слишком быстро.

Обе его руки поднимаются к моей груди, где он сжимает и играет с моими сосками.

— Джейкоб, — выдыхаю я, откидывая голову на его плечо, наслаждаясь каждым чувством, которое он дарит мне. — Так хорошо.

— Я хочу, чтобы ты кончила снова до того, как это сделаю я.

Скольжение его руки, когда он двигается по коже моего живота, опускаясь все ниже, ниже, ниже, заставляет меня дышать короткими вдохами. Он не останавливается, пока не достигает моего клитора, и его пальцы начинают двигаться быстрыми кругами, усиливая давление, делая все, чему я его учила, и даже больше.

Не проходит и секунды, как я крепко сжимаюсь вокруг него и со стоном произношу его имя.

Джейкоб приподнимается еще несколько раз, а затем крепче прижимает меня к себе, обхватив рукой мою грудь. По мне пробегают вибрации, когда он стонет мне в шею и кончает внутри меня.

Проходит несколько секунд, пока мы переводим дыхание, его хватка на мне не ослабевает. Мне тепло и уютно, когда он вот так обнимает меня. Это заставляет мою грудь покалывать и расширяться одновременно.

— Я чертовски люблю…

Кажется, все погружается в мертвую тишину, когда он обрывает себя, и его слова повисают в воздухе между нами. Я ловлю себя на том, что задерживаю дыхание, ожидая, когда он закончит это предложение.

Кажется, прошла вечность, хотя на самом деле, вероятно, проходит всего несколько секунд, прежде чем он снова заговаривает.

— Кончать в тебя, — наконец, заканчивает он. — Я люблю кончать в тебя.

Я медленно выдыхаю, услышав его слова, не в силах сказать, разочарована я или нет.

Я точно не ожидала, что он скажет «Я люблю тебя» сегодня вечером. И на самом деле, вероятно, ему потребуется некоторое время, чтобы дойти до этого.

Так что я не могу позволить себе разочароваться. Он уже прошел долгий путь.

Я хватаю одну из его рук и подношу ее к своим губам для нежного поцелуя, прежде чем он выходит и освобождается от меня. Никто из нас не произносит ни слова, пока мы собираем свою одежду, и он протягивает мне несколько салфеток, чтобы я могла вытереться.

Чем дольше мы молчим, тем сильнее в каюте нарастает неловкое напряжение. Я начинаю замечать, что Джейкоб избегает зрительного контакта со мной, пока мы одеваемся, и это начинает меня беспокоить.

Я не понимаю. Он сердится из-за того, что чуть не сказал «Я люблю тебя»?

Или он зол из-за того, что вообще это чувствует?

Теперь, когда я размышляю об этом немного больше, я думаю, собирался ли он вообще это сказать?

Или я просто предположила, потому что хотела это услышать?

Обычно его глаза — это зеркало его души, которое позволяет мне увидеть, что с ним происходит, но сейчас они скрыты от меня, из-за чего я не могу его прочитать.

Секс, который у нас только что был, был немного более интенсивным, чем обычно. Может быть, из-за этого я сейчас слишком чувствительна.

После того, как мы оба одеваемся, я остаюсь здесь на минутку наедине с собой, пока Джейкоб поднимается наверх, чтобы завести мотор. Я сажусь на край кровати, снова смотрю перед собой на две фотографии на стене и прислушиваюсь к звукам надо мной.

Я должна просто спросить его, не случилось ли чего-нибудь плохого. Не то чтобы я когда-либо сдерживалась с вопросами в прошлом.

Я жду еще несколько минут, прежде чем поднимаюсь на ноги и направляюсь к лестнице.

— Черт! Нет! — Слышу я слова Джейкоба, которые он произносит тоном, которого раньше я от него не слышала, когда я уже на полпути наверх.

Это заставляет меня двигаться намного быстрее, чтобы увидеть, что происходит. Но когда я поднимаюсь на верхнюю ступеньку, я не вижу ничего неправильного.