Капитаны - Goldy Circe

— Чу́дно. Ну, вот он я. Насмотрелись? — мальчишки запальчиво кивают, преисполненные восторгом. — А теперь, Лори и Келл, уносите ноги, пока за вами не явились. Подобный проступок — не детские игры, так что не доставляйте родителям лишних хлопот.

Лори переглядывается с братом: младший обиженно дуется, видимо, ожидая более радушный приём, а, быть может, целую торжественную церемонию. Однако через миг мальцы следуют совету и спрыгивают. На дороге поднимаются клубы пыли. Старший вскакивает первым, и, быстро сжав руку в кулак, ударяет в грудь, над сердцем, отдавая честь.

— Я хочу вступить в разведку и служить Человечеству, как вы! — громко заявляет он, теперь уже без запинок. Младший пытается провернуть тот же трюк, но из-за спешки лишь больше елозит по земле.

Катрина с грустью смотрит, как силуэты мальчишек удаляются, растворяясь в толпе разведки. Леви сухо цокает, качая головой:

— Тц, мечтательные дуралеи, — констатирует он. — Тянуться за Стены, думая, что там как в сказочках, которые рассказывает Оруо по возвращении домой: тысяча титанов, бравая разведка и миллион подвигов… И всё красиво, чинно и благородно. Никаких смертей…

— Но за Стенами всё же есть целый мир, — рассеянно замечает Кáта, перебирая пальцами поводья. — Есть на что посмотреть…

Леви хмурится, вероятно, злясь на романтизм, далёкий от реальности.

— Их тянет за Стены просто потому, что там есть загадка. Интрига. Что-то, о чём никто не знает: в школах об этом говорят вскользь, а в библиотеках нет сохранившихся трудов… — Аккерман запинается. Кривя губы в линию неприязни, быстро достаёт платок и глушит в нём подступающий кашель; в последнее время Леви с трудом давались долгие разговоры. — И эти дети придумывают себе красивую небылицу, а от незнания эта сказка предстаёт в ярких красках и положительных тонах… — Повозку встряхивает на неровной дороге. Аккерман вцепляется в деревянный бортик, сжимая костяшки пальцев до побеления, и шипит от боли. Бишоп чувствует, как её сердце сжимается от беспомощности. За Стенами действительно кроется слишком многое, что способно навредить людям. Даже таким сильным, как капитан специального отряда.

— Доктор Эйр едет рядом, с третьим отрядом. Леви, послать за ним? — настороженно уточняет Кáта. — Наверняка в Стенах он может быстро достать что-то кроме морфина…

— Не хочу. Обойдусь. Не так уж сильно болит, — сипит капитан в ответ и хмурится, продолжая смотреть вдаль города, где уже давно скрылись два мальчика, отчаянно желающие посвятить свои сердца Человечеству, даже не догадываясь, что это означает. Однако даже сквозь пелену задумчивости Леви слышит краем уха, как Кáта всё же окликивает кого-то из своего отряда и поручает привести доктора. И почему-то у Аккермана не находится ни сил, ни желания возразить на её расторопную заботу…

***

— Выровнять построение, закругляемся. Зарисовки местности сделаете уже в палаточном лагере. Бишоп, замыкаешь строй, — капитан Дункан отмахивается от стройного ответа “есть, сэр”, и шпорит свою лошадь, выводя ту к единственному броду на многие километры. Река, которую второй ударный отряд временно окрестил “Вальдо”{?}[от нем. “Waldo” — “лес”], немилостиво враждебна: быстра и яро бурлит пеной стоит только в неё шагнуть; переход затягивается.

Кáта натягивает капюшон почти что на лоб, старательно защищаясь от мороси. Рефлекторно пересчитывает разведчиков, пересекающих Вальдо вслед за капитаном, оглядывает местность, пока идёт общая переправа. Напряжённо вслушивается в лесные звуки, пытаясь загодя распознать поступь титанов, но благо не находит их признаков. После крайнего солдата — Арчибальда, что вечно ратует за привал и отдых — Катрина пришпоривает коня и чуть тянет поводья, понукая того следовать за остальными. Но Бурун возмущенно фыркает и заходится ржанием, отказываясь спускаться в воду. Животное подбрыкивает и, чуть гарцуя на выступе берега, то ли пытается сбросить наездницу, а то ли отчаянно уговаривает найти другую дорогу.