По старой дружбе - Мария Перевязко

Киваю ему и шагаю в толчею трясущихся под музыку тел. Кто-то задевает меня локтем. Какая-то девчонка в розовым миниатюрном платье с восторженным воплем пытается вовлечь меня в танец, но я поднимаю ладони вверх и протискиваюсь дальше. До гардероба остается несколько метров, осталось лишь обогнуть целующуюся парочку, но кто-то сзади кладет руки на мои плечи. Я раздраженно поворачиваюсь и натыкаюсь на взгляд Эльвиры. Ее лоб блестит от пота, зрачки расширены, а волосы торчат в разные стороны.

— Ты как здесь? — она наклоняется ближе к моему уху.

— Никак. Уже ухожу.

— Почему? — с искренним удивлением спрашивает она, как будто это лучшее место на планете.

Я мог бы сказать, что все это не для меня. Или что завтра понедельник, а я еще не сделал домашку. Или что мне срочно нужно домой. Но я говорю то, что подсказывает мне мой организм.

— Страшно хочу есть.

— Не проблема!

Она наконец-то убирает руки с моих плеч, хватает меня за край рубашки и тащит куда-то в сторону. Я рад, что не приходится снова пробираться сквозь шумную толпу, мы обходим всех этих людей по периметру, где так темно, что видны только очертания предметов. Затем перед нами вдруг вырастает проем в полу, и я понимаю, что это еще одна лестница, ведущая вниз. Эльвира выпускает из рук мою рубашку и спускается по ступеням, придерживаясь за металлические перила.

Внизу все совершенно иначе. Теплый свет, медленная негромкая музыка, масса столиков с удобными мягкими креслами по бокам, а главное — запах еды. У меня тут же начинает урчать в животе. Эльвира указывает головой на крайний столик и подходит к человеку в белоснежной отглаженной рубашке. Пока она делает заказ, я осматриваюсь. Если бы я знал об этом месте, я бы не отвалил кучу денег за ту дурацкую комнату.

— Как тебе в отчаянье?

Эльвира вешает сумочку на спинку кресла и усаживается, положив ногу на ногу. Мне требуется некоторое время, чтобы вспомнить, что Отчаянье — это название бара, и вопрос никак не связан с выражением моего лица.

— Н-нормально. Будет еще лучше, когда я поем.

— Вы с Венерой разминулись? — она продолжает пялиться на меня, что вызывает во мне бурю не самых приятных эмоций. — Не грузись. С ней такое бывает. Она скоро догадается, где ты, и придет.

— Не придет.

— О, — она на секунду опускает глаза, — понятно. Хочешь выпить?

— Уже выпил. Алкоголь здорово переоценивают.

Эльвира смеется, запрокинув голову, будто бы я рассказал анекдот.

— Недостаточно выпил, — заключает она. — Сейчас исправим.

Я не протестую. Кресла такие мягкие и удобные, что мне совершенно не хочется вставать, хоть мочевой пузырь и намекает на то, что пора бы. И домой тоже не хочется. Так я начну думать, а мне нужно убрать из головы все надоедливые мысли. На мотоцикл в таком виде тоже не сядешь… Компания Эльвиры мне, честно сказать, не по душе, но это лучше, чем ничего. Да и, по какой-то причине, она, кажется, ко мне добра.

Официант в белой рубашке приносит еду, и я набрасываюсь на гигантский бургер с не свойственным мне неистовством. Эльвира тихонько хихикает и обменивается многозначительным взглядом с парнем, принесшим еду, но я это игнорирую. Кажется, я не ел ничего вкуснее этого бургера.

После того как я доедаю последний кусочек и облизываю пальцы, Эльвира посылает мне ослепительную улыбку и сообщает, что отправляется в туалет. Я напрашиваюсь с ней, как будто мы неразлучные подружки. К счастью, туалеты здесь раздельные, и в мужском нет никакой очереди.

Я возвращаюсь к нашему столику раньше нее и обнаруживаю на красной скатерти целую батарею из одинаковых рюмочек с прозрачной жидкостью внутри. Эльвира появляется спустя пять минут и улыбается, глядя на выпивку.

Отмечаю, что она причесала волосы и подкрасила губы. Она пододвигает ко мне одну рюмочку и приподнимает брови.

— А ты?

— Сначала догони меня, — мурлычет она и откидывается на спинку кресла.