Лена и Даниил совершенно не походили друг на друга. Он не любил вечеринки, а она была в восторге. Поначалу ей было просто любопытно, но она быстро втянулась, и стала частым гостем в нашем небольшом домике у озера, куда я приглашала ее и еще несколько одноклассников на выходные. Но она никогда не приводила с собой голубоглазого друга. Я не могла понять, что между ними: дружба или любовь? Они были как будто из разных миров, но, несмотря на это, между ними была сильная связь. В школе они много смеялись, заканчивали предложения друг друга и ругались с учителями, если кому-то из них казалось, что второму занижали оценки. Вряд ли между ними было что-то большее, чем крепкая дружба, но я знала, что это всего лишь вопрос времени.

Я не могла допустить, чтобы это произошло. Со мной наедине он почти не общался после нашей единственной встречи на лавке детской площадки. Я видела, что мое общество ему неинтересно. По крайней мере, пока есть она — Венера. Мне было бы проще разлучить их, если бы она мне не нравилась, но в ней был дикий огонь, дерзость и острый ум. Она была потрясающей, и она стала мне настоящей подругой. Я видела, как она разрывается между мной и Даниилом, и ждала момента, когда она решится объединить эти два мира. Тогда у меня был бы шанс. Но она так этого не сделала.

Пришлось брать все в свои руки. Я предложила Венере провести каникулы в домике у озера, и я видела сомнение в ее глазах. Я обещала пригласить ее любимую музыкальную группу, хоть это и влетело бы в копеечку моему отчиму, но я знала, что он сделает, что угодно, чтобы подлизаться к дочери своей ненаглядной. Пока еще да. И она согласилась с условием, что Даня Краснов поедет с нами.

Он отказался. Я видела, как они спорили возле школы, и Венера убежала прочь в слезах. Между ними была прочная связь, но они оба были вспыльчивыми и упрямыми. Они бы все равно разругались и потеряли то, что их связывало. Может быть, это бы случилось после окончания школы или в старших классах, но прежде они бы начали встречаться. Они бы целовались у меня на глазах и обменивались колкими шуточками не как сейчас, по-приятельски, а с нежностью и лаской в глазах. Меня тошнило от этой мысли.

Я не спала всю ночь. Сначала долго разговаривала с Венерой по телефону, которую пришлось заново уговаривать на поездку. Потом просто вертелась с боку на бок, придумывая речь.

Ранним утром я была у дома Дани Краснова. Несмотря на то, что Венера никогда не приводила меня сюда, я все же выяснила его адрес. Он был сонным и удивленным. Протер глаза и провел меня в свою комнату. Меня потряхивало от нервов и бессонной ночи, а еще от того, каким он выглядел невинным и смущенным. И от вида его комнаты тоже.

— Что-то случилось? — сонно спросил он и зевнул, прикрывая рот рукой.

В его комнате была много книг. Слишком много. Две полки были плотно забиты разнообразными толстыми томиками и стеклянный книжный шкаф.

— Случилось, — ответила я. — Лена не смогла сама сказать тебе, поэтому здесь именно я. Ты же, наверно, понимаешь, что ваша дружба — уже не та, что была раньше.

Он пробежался мрачным взглядом по моему телу, вызвав у меня еще один приступ дрожи. Я почти передумала продолжать свою речь.

— Я не хочу обсуждать это с тобой, — сказал он резко.

Меня это укололо, и решимость вернулась с новой силой.

— Придется, — заявила я. — Лена не может больше общаться с тобой. Пойми, ей тяжело разрываться между тобой и остальными. Разве ты не видишь, как она любит быть в центре внимания?

Даня вцепился ногтями в бежевую простынь своей кровати.

— Не любила до твоего приезда сюда.

Конечно, ему надо кого-то винить, и, если хочет, пусть винит меня. Я поступаю правильно. Срываю пластырь раньше, чем он срастется с кожей. Я оказываю услугу и ему, и Венере.