(Не) только твоя - Джас Риччи

Я повел бровью, но вслух разносить план друга не стал. Он уже много лет не ездит на общественном транспорте, такси доступно круглосуточно, и стоит ерунду. Да даже если бы не ерунду, он программист и может себе позволить хоть майбах к моим воротам заказать. И это не упоминая, что я мог попросить кого-нибудь из охраны отвезти его. Но ладно уж. Проблемы с транспортом так проблемы с транспортом. Свалил не прощаясь, догадавшись, что когда Алина уснет начнется наше с моим проклятием личное, взрослое время. И я не собираюсь тратить его на глупости.

Вхожу в комнату, закидываю руку за спину, стягиваю футболку и бросаю в кресло.

— Ты, кажется, хотела что-то рассказать, — бросаю девчонке лениво.

Вижу, как она тут же заломала пальцы.

— Ты вроде и сам уже все понял. Я совершила глупость, позволив себя запугать.

— Тебе нужно было прийти ко мне и все рассказать.

— Наверное.

Я хмурю брови, видя, что этот пункт она хочет поставить под сомнение.

— Просто… Не обижайся, львеночек, но ты не был тогда тем, кто ты сейчас. Сейчас — да, безусловно. Я должна была прийти к тебе. Ты скала, способная защитить от любой напасти. Я вижу и чувствую это. Тогда…

Теперь мне в пору заламывать от досады пальцы.

Блядь. Неприятная правда.

— Да, тогда…

Скрестил руки под грудью и шумно выдохнул. Тогда я был той еще скотиной. Выпад отца бы меня взбесил. Я бы выбесился и на отца, и на нее. И нарубил дров на сто лет вперед. Не гарантируя ей ни покоя, ни безопасности. А она была беременна.

— К чертям, — вспыхнул, вспоминая слишком много неприятных моментов. — Главное, что ты здесь сейчас. И я больше никогда никуда тебя не отпущу.

Я подрываюсь и подхожу к ней, хватаю ее на руки, и вношу в ванную. На ультразвуковой избавляю нас обоих от одежды и вношу ее в душевую. Носить ее на руках хочется постоянно. Я часто делал это раньше, и теперь как ломка. И не только по этому. Но и по ее телу.

— Ай, черт, львеночек, осторожнее, — кажется, я ударил ее головой об стену.

— Блядь, — ругаюсь, пытаясь перегруппироваться.

— Лев! — тут же рычит за мат, и я звонко шлепаю её по заднице.

— Не забывай, кто тут главный, малая, — рычу в ответ и тут же кладу руки на ее плечи. Хочет дерзить, пусть покажет какая она дерзкая в том, что у нее стало так хорошо получаться.

Вету мой порыв поставить на колени и заставить сосать не смущает, и я прикрываю глаза от удовольствия, когда член оказывается у нее во рту. Подталкиваю ее голову вперед, заставляя взять его глубже, слышу, как она закашлялась, и отстраняюсь, позволяя привести дыхание в норму.

В дверь раздается громкий стук.

— Занято, — гаркаю, как умею.

Вета поднимает голову и я ловлю ее слегка испуганный взгляд.

— Нас услышат.

— Да и похуй! — фыркаю я, сгребая ее в объятия и вжимая в стену. Все, хватит церемоний, хочу быть в ней.

В туалете, кажется, все ходит ходуном, пока я жадно беру ее, спуская пар. Она уже не может сдерживать стонов и всхлипывает у моей шеи, впивается ногтями в мою кожу, оставляя следы, а я трахаю ее, ненасытно и жадно, потому что она выбесила и знатно залила кипяточку за шкуру, скалясь этому своему дружку из универа.

— Еще раз увижу, как ты кому-то улыбаешься, любимая, — рычу у ее губ, делая толчки жестче и глубже.

Вета прижимает ладонь к губам и зажимает рот, закатывает глаза.

После оргазма она обессилено, как тряпочка, обмякает в моих руках.

Надеюсь, ей понравилось наказание. И она запомнит, что бесить меня опасно.

20 глава

Лев

Утро начинается не с кофе.

Мое, правда, началось с секса. Но если бы я знал, что день сегодня будет ебать меня по поводу и без, я бы не вылез из постели…

Слышу стук в дверь и у меня дергается глаз. Хочется по-детски сказать, что никого нет дома. Но увы.

— Можно.

— Ваш кофе, Лев Станиславович.