Мать-и-мачеха - Елена Соловьева

К щекам Марьи прилил румянец, сделав ее еще более хорошенькой. Она понимала, что допускает вольность, но не возразила и не убрала руку Владимира со своей талии. От его прикосновений ей становилось так приятно и легко, что иначе, как волшебством, это не объяснить.

— Спасибо тебе, — произнесла она, улыбаясь. — Но ты ни в чем не виноват. Мы действительно должны были смотреть за Кренделем.

— За Пэтси надо смотреть!.. — возразила Глаша.

В другой момент она обязательно обратила бы внимание на то, что ее отец оказывает знаки внимания Марье. Да и Павла обычно присматривала за матерью. Но сейчас девочки были обеспокоены только Кренделем, потому не обратили внимания на то, что происходит между их родителями.

— Дочка, достаточно!.. — мягко, но убедительно предупредил Владимир. — Давайте закроем на время эту тему. Сейчас всем нам нужно успокоиться и как следует выспаться. А завтра мы навестим Кренделя и, если врачи разрешат, заберем домой.

Все так же обнимая Марью, он повел ее к выходу.

Глава 28

По дороге домой Павла и Глаша уснули, обнявшись на заднем сиденье авто. Марья, ехавшая на переднем пассажирском, обернулась и не сдержала улыбки. Девочки походили на двух ангелочков и улыбались во сне.

— Утомились за день, — констатировал Владимир.

Марья посмотрела на него благодарным взглядом.

— Спасибо тебе за помощь. Не знаю, чтобы мы делали, если не ты.

— Брось, — отказался от благодарностей Владимир. Не удержался и заправил за ушко Марьи выбившуюся из тугой косы прядь. Она так похожа на Ларису… Вот только образ первой жены все сильнее стирался из памяти. Его заменил другой, более живой, настоящий. Владимир как будто очнулся после долгой спячки, и в его душе впервые за долгое время расцвела весна. — Мне приятно ухаживать за тобой и за Павлой.

Ухаживать…

Это слово плотно засело в мозгу Марьи. Она понимала, что Владимир наверняка имел в виду совсем не то, но… Ей было приятно просто находиться рядом с ним. Даже зная, что вскоре он женится на Пэтси, она не могла запретить себе мечтать. Особенно сейчас, когда Владимир так близко. Когда смотрит на нее как будто влюбленным, полным нежности взглядом.

Марья не тешила себя иллюзиями. Пэтси красива, она успешная певица и невеста Владимира. Он выбрал ее себе в жены и в матери Павле. Тогда почему он сейчас с ней, с Марьей? Что это, простое проявление заботы или нечто большее?..

— Кстати, — вспомнил Владимир, нарочно снижая скорость авто, чтобы подольше пробыть вместе с Марьей. — Насчет Порогова можешь не беспокоиться, он больше не потревожит вас с дочерью.

— Спасибо, — снова повторила Марья. Она не знала, как благодарить Владимира и его отца за все, что они сделали для нее и для Павлы. — И прости, что доставляем тебе столько забот. Обещаю, что смогу отработать все вложенное и…

— Прошу, не нужно, — прервал ее Владимир. Ему действительно доставляло радость помогать другим. Он никогда не оставался в стороне от несправедливости, но для Марьи мог бы горы свернуть. — Я это сделал от чистого сердца, а не ради собственной выгоды. И мой отец тоже.

— Вы оба замечательные люди, — не могла не признаться Марья. — А мы свалились на ваши головы, как снег. Доставили массу хлопот. Мне действительно хочется хоть как-то отблагодарить вас. Но я не могу ничего, кроме как крутить салаты и делать заготовки на продажу.

— Ты уже сделала многое, — не согласился Владимир. Он не мог сравнить Марью со снегом, скорее она и ее дочь — солнечные лучики, осветившие и согревшие его серую жизнь. — Знаешь, у Глаши никогда не было близкой подруги, а она всегда так хотела ее иметь. А твоя Павла… — Он глянул в зеркало заднего вида, и его губы дрогнули в улыбке. — Иногда мне кажется, что они сестры. Близнецы, разлученные в детстве.

— Это исключено, — возразила Марья.