До встречи с тобой - С. Скотт

— О, Джуд, — сказал он, прислонившись к барной стойке, разочарованный. — Мою прошлую жизнь можно характеризовать тремя шагами: Подъем. Работа. Дом. Теперь моя жизнь — невероятный лабиринт непредсказуемости.

— В наши дни мы занимаемся такими обыденными вещами, но я вижу их так, как никогда раньше, и они вовсе не такие. Они потрясающие. И все из-за тебя. — Он взял ее за руку и притянул к себе. — Я не могу потерять единственное, что придает моей жизни смысл, поэтому, если мне придется каждое утро торговаться с Богом за ещё один день, я сделаю это. Если придется обменять свою жизнь на твою, хорошо. Если придётся обменять свои дни на день с тобой, я не против. Я не могу потерять тебя.

— И не потеряешь. Я с тобой. И никуда не уйду, даже когда станет трудно. Я буду рядом. Когда я давала клятву тебе, то подразумевалась, что я с тобой и в болезнь, и в здравии. И я была абсолютно серьёзна. Тогда, сейчас. Всегда. — Она обняла его, руки Тейлора обхватили ее. — Пожалуйста, не закрывайся. Научи меня. Покажи, как я могу помочь тебе.

Было трудно говорить ей правду, когда он так хорошо скрывал эту часть своей жизни от всех. Он никогда не хотел, чтобы его считали слабым или жалели из-за болезни, которая жила внутри него. Он хотел, чтобы люди видели только его силу. Но он понял, что теперь они с Джуд — команда. В отличие от всего, что он чувствовал раньше, ее любовь была неизмеримой, как и его любовь к ней. Она никогда не ставила ему условий или уговоров, не пыталась заключать сделки или устраивать сцену. Джуд был полной противоположностью Кэтрин во всех отношениях, и благодаря ей рана, оставленная его прошлым, затягивалась. Он никогда не знал безусловной любви. До неё. Она была его Барретт, а он — ее. И это было навсегда.

Несмотря на унижение, которое он испытывал из-за своей беспомощности, он чувствовал себя еще более униженным, когда протягивал ей руку. Даже ее утешения не скроет его стыда. Но он все равно показал ей.

— Сейчас рука не дрожит, но, если внимательно присмотреться, она есть в моих пальцах.

Она взяла его руку в свои, согревая своей любовью, затем поднесла к своей щеке.

— Тебе больно, когда это происходит?

— Нет.

— Хорошо. — Он коснулся ее груди, положив поверх ее колотящегося сердца. Сердцебиение было сильным, сильнее, чем любая дрожь, которую он испытывал.

— Тебе нужны какие-нибудь лекарства?

— Только если все станет хуже. Хотя, по правде говоря, было не так уж плохо, за исключением тех случаев, когда был в больнице. Но да, мне будут нужны постоянные лекарства и процедуры по мере развития заболевания. — Он не сводил глаз со своей руки, лежащей на ее груди. — Джуд?

— Да?

— Теперь, когда ты знаешь, твое мнение обо мне изменилось?

Ему нравилось, что она не колебалась с ответом.

— Теперь, когда я в курсе, то думаю о тебе больше.

Он снова коснулся ее щеки, на этот раз обхватив ладонью.

— Почему?

— Потому что, — сказала она, — когда ты переживал это все, ты никогда не думал о себе. Беспокоился только о том, что происходило со мной. Ты храбрый. Знаешь?

— Иногда я об этом забываю.

Поцеловав его ладонь, она прильнула к ней.

— Дело не только во внешнем, но и во внутреннем, что делает нас теми, кто мы есть. И для меня ты всегда будешь сильным.

— Пожалуйста, помни об этом, когда я буду без сил.

— Я стану твоей силой, когда ты будешь не в состоянии. Так же, как ты был для меня.

— Ты ничего не должна, Джуд. — Его рука опустилась.

Тейлор начал отворачиваться, но она остановила его.

— Месть здесь ни причём. Это любовь. Это то, что делаешь для людей, которых ты любишь.

— В твоей жизни было так мало любви, и все же ты бескорыстно делишься ее с другими. Как мне так повезло?

Усмехнувшись, она сказала: