Дыши - Кристен Эшли

— Эм… не хотите пропустить мужчину в дом и предложить выпить пива? — позвал Сайлас с нижней ступеньки лестницы.

— Я возьму ваши куртки, — пробормотала Лиза, и Чейз подошел к Фэй, чтобы помочь ей, прежде чем передать куртку теперь сияющей Лизе, не упустившей помощи Чейза ее сестре.

Потом снял свою куртку и отдал ей. Она сунула их под мышку и направилась к двери на лестничной площадке, которая явно была гардеробом для верхней одежды.

Фэй взяла Чейза за руку и повела вниз по лестнице, у подножия которой отпустила, потому что у нее не было выбора, так как Сайлас заключил ее в медвежьи объятия с несколькими сердечными похлопываниями по спине и парой раскачиваний. Отпустив ее, он протянул руку Чейзу.

Чейз пожал Сайласу руку и услышал:

— Чейз, пиво, бурбон, водка или что?

— Сайлас. Пиво, — ответил Чейз.

Сайлас отпустил его руку, но крепко хлопнул его по плечу, затем отошел, и его место заняла Сондра.

— Чейз, рада тебя видеть у нас, — улыбнулась она ему, протягивая руку.

Чейз ответил на рукопожатие, задаваясь вопросом: будут ли волосы Фэй, когда она станет старше, такого же привлекательного серебристо-белого оттенка, как и у ее матери. На это он тоже надеялся.

Никаких модных нарядов у Сондры Гуднайт, как всегда. И никакого макияжа.

Красивые джинсы. Свитер по фигуре с высоким воротом, мягкий бежевый оттенок выгодно подчеркивал цвет ее лица. Массивное, длинное ожерелье из серебра, бирюзы и коралла выглядело винтажно и определенно принадлежало коренным американцам. На ногах были носки.

Семейный ужин. Семейная обстановка. Семья. Никаких высоких каблуков. Только шерстяные носки и, поскольку бойфренд ее дочери пришел к ним впервые, она надела ожерелье.

Да, ему нравилась Сондра Гуднайт.

— Рад быть здесь, Сондра, — пробормотал Чейз.

Она одарила его яркой улыбкой, очень похожей на улыбку Лизы, он отпустил ее руку, и к ней подошла Фэй, поцеловала ее в щеку и передала букет цветов.

— Это от Чейза, мама, — сказала она матери, Сондра взяла букет, и ее глаза переместились на цветы, а затем на него, и стали еще теплее.

— Розовые. Они идеальны, — сказала она мягко, а затем закончила, с нежной благодарностью в голосе, передавая чувство, стоящее за словами, но не переусердствуя: — Спасибо, Чейз.

Он кивнул.

Сондра улыбнулась ему и объявила:

— Я поставлю цветы в воду, и мне нужно кое-что закончить на кухне. Проходите и располагайтесь. — Она повернулась к дочери, слегка коснулась рукой щеки Фэй, а затем тихо прошептала: — Красивая, как куколка.

Она опустила руку, но кивнула в сторону гостиной и продолжила:

— Отведи своего мужчину и устрой его поудобнее, дорогая. Твой папа принесет пиво.

Фэй взяла Чейза за руку и повела направо в гостиную, сразу к дивану.

Чейз следовал за ней, его мысли поглощал тихий голос Сондры, говорящий: «Красивая, как куполка».

Легкое прикосновение. Ласковые слова в адрес дочери были произнесены в спокойной, привычной манере, но от этого комплимент не прозвучал менее искренне. Вместо этого он его усилил. Носки на ногах. Уют в ее доме. Желание, чтобы гостю было комфортно. Она оценила цветы, дала об этом знать, но не переборщила, чтобы Чейз не почувствовал неловкость.

Пока эти мысли быстро проносились в его голове, Чейз не мог не думать о том, на что будет похожа встреча Фэй с его мамой.

Валери Китон не наденет шерстяных носков и красивого индейского ожерелья. Она будет в совершенно новом наряде, стоившем больше месячной зарплаты Фэй. Без сомнения, примется хвалить Чейза и вести себя мило, как любая мать. А также будет нервничать и, вероятно, станет из-за этого неуклюжей, будет смущаться и, наконец, чрезмерно извиняться. А еще слишком стараться, чем задушит Чейза и Фэй усилиями понравиться Фэй, и в то же время, будет убеждать ее, что Чейз способен свернуть горы.