Дыши - Кристен Эшли

Я сделала, как мне велели, и задышала, палец выскользнул из меня и принялся за старое, а наши губы вновь слились в поцелуе.

Во время этого телефон звонил дважды.

Теперь я была близко. Очень близко. Я знала это чувство. Я также знала, что на этот раз будет лучше, чем когда-либо. Намного лучше. Абсолютно лучше.

Я оторвалась от губ Чейза, потому что не могла больше выносить прикосновение его языка. Это было слишком, слишком хорошо. Когда это произошло, я уткнулась лицом ему в шею и ахнула. Меня пронзил жар, сжигая дотла, заставляя мышцы крепко сжиматься, упираться лоном в его ладонь и глубоко зарыться лицом в шею Чейза.

Я не ошиблась. Это было лучше.

Абсолютно лучше.

Когда я вернулась на землю, медленно, томно, мне показалось, что прошли годы, и мне было все равно, потеряно ли это время, я чувствовала себя очень хорошо, телефон перестал звонить, и я лежала уже не на спине, а на боку. Моя нога была перекинута через бедро Чейза, и он одной рукой крепко обнимал меня за талию, прижимая к себе. Другая его рука была в моих волосах, удерживая мое лицо у его горла. Я по-прежнему обеими руками стискивала его рубашку.

Мое дыхание выровнялось, пальцы расслабились, руки переместились к его спине, и я услышала, как Чейз ласково спросил мне в макушку:

— Как дела?

Хорошо. Более чем хорошо. Я могла бы счастливо умереть прямо сейчас. Не то, чтобы я этого хотела, но вот как хорошо я себя чувствовала.

— Хорошо, — прошептала я.

— Хорошо, — прошептал он в ответ.

Я сильнее прижалась к Чейзу, и его рука вокруг меня сжалась крепче.

Затем я сильно зажмурилась и позвала:

— Чейз.

— Я здесь, милая.

Я сжала губы и сделала то, что должна была сделать.

— Есть кое-что, что ты должен знать, — объявила я.

— Я знаю.

Я моргнула от его немедленного ответа, отчего мои глаза открылись, но я так удивилась его быстрой реакции, что у меня не хватило сил заметить, что я пристально смотрю на его очень привлекательную шею, упуская из внимания возможность, которой при обычных обстоятельствах наслаждалась бы.

Затем спросила:

— Знаешь?

— Ага.

— Знаешь — что?

— Что я первый мужчина, чья рука проникла тебе в трусики, а позже буду первым мужчиной, который сделает с тобой другие вещи.

Да, он знал.

О, боже.

Я снова закрыла глаза и опустила голову, неуверенная, то ли смущаться, то ли, — судя по его нежным, тихим, но прямым словам, — не смущаться, когда его теплая ладонь обвила мою шею сзади.

Я почувствовала на макушке его губы, которые прошептали мне в волосы:

— Фэй, дорогая, я хочу, чтобы ты это услышала и поняла: то, что ты только что дала мне, было самой прекрасной вещью, которую я когда-либо получал за… всю… свою… жизнь. То, что ты мне дашь потом, будет еще прекраснее, и я знаю это не только из того, что я получил сейчас, но и из того, что знаю о тебе. Ты со мной в безопасности в любое время и в любом месте. Но в любое время и в любом месте со мной, самое безопасное место здесь, в моей постели. Тебе никогда не придется смущаться. Ты можешь задавать вопросы. Можешь реагировать, как пожелаешь. Можешь быть той, кем ты являешься. Если я делаю что-то, что тебе не нравится, ты можешь остановить меня. В этой постели никогда не случится ничего такого, из-за чего ты испытаешь дискомфорт. Клянусь, детка. Здесь ты в безопасности, и так будет всегда.

Эти слова были потрясающими.

Но все же.

Судорожно вздохнув, я открыла глаза и адресовала неуверенный вопрос его горлу:

— Ты не думаешь, что я… то есть, что у меня нет… эм…

— Нет, — прервал он твердо:

— Но в моем возрасте то, что я…

— Нет, Фэй.

Я сделала еще один прерывистый вдох и прошептала:

— Правда?

Его пальцы нежно сжали мою шею. Я прочитала его сообщение и сделала еще один прерывистый вдох, прежде чем дать ему то, о чем он невербально просил: откинула голову назад.