Дыши - Кристен Эшли

Он повернулся с бутылкой шампанского, дверца холодильника захлопнулась за ним, и открыл было рот, чтобы ответить, но тут раздался стук в дверь.

Глаза Чейза устремились в сторону входной двери. Они сузились под нахмуренными бровями, а его челюсть напряглась. Вид был несколько пугающий. Но мой взгляд упал на его рубашку, все еще расстегнутую мной на три пуговицы, и рыжевато-каштановые волоски, покрывающие видимый участок груди. Это была не густая поросль, а короткая сексуальная россыпь.

Под «сексуальной» я имела в виду «чертовски невероятно сексуальную».

У меня потекли слюнки.

Чейз, несомненно, не посчитал бы волосы на груди сексуальными, но я знала, что его мысли были далеко от сексуальных, когда он прорычал: «Гребаное дерьмо», поставил бутылку на прилавок рядом с бокалами и подошел ко мне.

Проведя пальцами по длинной пряди сбоку, наклонился и прошептал: «Сейчас вернусь». Затем поцеловал меня в лоб, отпустил мои волосы, и я повернулась на табурете, чтобы наблюдать, как он крадется (о, боже, крадется) к двери.

Даже, несмотря на такую походку и его нетерпение, я наблюдала, как двигается его тело — широкие плечи, которые рубашка даже близко не скрывала, длинные ноги, облаченные в джинсы, руки по бокам, — и, как всегда, зрелище радовало взгляд.

На той неделе за ужином у меня дома он упоминал, что со старших классов занимается плаванием и бегом. Он плавал в спортивном зале Шантела два раза в неделю, бегал по пять миль два раза в неделю, десять миль один раз в неделю и имел дома силовые тренажеры, на которых тренировался два раза в неделю.

Это усилие окупилось для него сполна, и, поскольку он поддерживал свое тело в форме и время от времени нагружал его, то знал, на что оно способно, и то, как он ходил, полностью контролируя свое тело, говорило об этом.

У меня возникло ощущение, что произошедшее в его спальне, предвещало то, что Чейз назвал «позже». По моему позвоночнику пробежали мурашки, каких я никогда раньше не чувствовала, но мне они очень понравились.

Я улыбнулась про себя, и мой взгляд остановился на шампанском. Мне нужно было выпить. Чейз довел меня рукой до оргазма. Это определенно требовало шампанского. Я подумывала открыть бутылку сама, но с самого нашего первого свидания, если Чейз был со мной, я никогда не наливала и не покупала себе выпивку.

Тут мне пришло в голову, что Чейз несколько старомоден. У него не возникало проблем с тем, что я готовила для него и подавала еду. Но он не хотел, чтобы я наливала себе выпить. Он помогал убирать со стола, если был у меня дома, но принадлежал к тому типу мужчин, кто только вытирает посуду и ставит ее на место. Не иначе. В этом он придерживался четких границ. Мужчины не мыли посуду. Они вытирали и убирали. Мужчины не подносили еду. Они наливали напитки.

Определенно старомодно.

Кроме того, странно сексуально.

— Господи, ты, мать твою, серьезно? — услышала я вопрос Чейза, ставший, судя по всему, грубым приветствием, а затем: — Джон, я не при исполнении. Охренеть как не при исполнении, и поэтому не ответил на гребаный телефон.

Ясно, Чейз ругался больше, чем обычно. Он злился. Но у меня создалось впечатление, что, узнав, кто стоит у двери, его злость усилилась.

— Знаю, но ты нужен нам в этом деле, Чейз, иначе я бы не пришел. Ты наш самый опытный детектив, — прозвучал другой голос.

— Фрэнк, возможно, сдал экзамен всего несколько месяцев назад, но он с самого рождения живет в этих краях, чист и на работе. Он справится, — ответил Чейз.

— Чейз, это убийство.

Воздух покинул мои легкие, и я замерла.

— Бл*ть, — резко выпалил Чейз.

— Это Даррен Ньюкомб, — объявил Джон.

Внезапно через всю переднюю часть дома пронесся раскаленный добела электрический разряд.

Он был настолько силен, что я развернулась на табурете в ту сторону, пока Джон продолжал: