За прошедшие два месяца Арина стала учить французский, уже познакомилась с семьёй Рафаэля, а тот — съездил к ней. Трепетные моменты, знаковые разговоры… Идеальная пара! Уже и свадьба наметилась, да не одна, а сразу две: одна в родном городе Арины, и вторая, официальная «загсовая» — в Париже.

Серьёзно подойдя к этому моменту, я перерыла кучу информации о том, как это происходит у французов. Выяснилось, что регистрация браков происходит в мэрии города, в больших аггломерациях — в мэрии округа. Обязательное условие — публикация объявления о браке за месяц до его даты. Пары даже предоставляют справки от врачей. Кстати, и для официальной регистрации брака с иностранцем в России требовалось бы подтвердить соблюдение законов страны гражданства жениха не местного разлива. Все эти подробности дали моим героям целый месяц совместной жизни в почти официальном статусе мужа и жены.

Конечно, я не забываю о том, что читателям нужны эмоции, желательно посильнее. И так как «кипяток в трусы» я писать не умею, то время от времени отправляю сердце в мясорубку.

Например, Арина пригласила на ужин перед свадьбой у себя на родине Ингу — свою учительницу французского. Для неё — гонорар и практика с носителями языка, а для родителей Рафаэля — переводчица и собеседница, чтобы не скучали за столом. И всё бы хорошо, только из зависти люди на многое способны. За пару часов общения Инга сложила образ Арины, как авантюристки, давно поставившей себе цель «выйти замуж в Париж». Родители заволновались и передали разговор Рафаэлю… Представляете себе последствия, да? Накануне свадьбы? Есть, чем потрепать нервы и героям, и читателям!

Мне кажется, именно в таких ситуациях и становится понятным, есть доверие в паре или нет. Готов человек слушать своё сердце, или же быстрее примет на веру якобы очевидное.

Моё глупое сердце отказывается забывать Рафиса.

В тот самый день он ещё пытался со мной связаться, но мой телефон был просто выключен две недели. Мне нужно было время. А по возвращению из отпуска, я узнала, что герой моего недолгого романа уволился из магазина.

Я находила Рафису тысячу оправданий той жестокой сцены, но хотела услышать объяснения из его уст. А вдруг… Может быть…

Но он просто пропал, и я не могу простить ему это бегство. Не могу! Правда же, не могу?

Глупое, глупое сердце!

26. Рафис: Стоп

Бежать. Перевернуть страницу. Найти себе другую женщину. Другую работу.

Когда я понял, что изматываю себя зря, и Чудная не собирается отвечать на звонки, эти мысли пришли ко мне, как старые друзья. Как разношенная и потому удобная обувь. Сколько раз именно так я и поступал — умею, практикую.

Я пытался так же и в этот раз, пока не понял, что то, что меня гложит — не внешний фактор. Это внутри меня, от этого не сбежать.

И я не только о чувстве вины.

Вот Чудная протягивает мне через стол руку, представляясь. В серых глазах скачут бесенята. Я подношу её кисть к губам, и шёлк её прозрачной кожи заманивает обещанием ещё больших чудес, спрятанных под скромной одеждой хозяйки.

Вот мы у конкурентов. Я сжимаю её ладонь, играя счастливого жениха, и, чёрт возьми, впервые эта роль меня скорее дразнит, чем выбешивает.

Первый украденный поцелуй. Мгновение, когда она сама потянулась ко мне. Её удивлённый растерянный взгляд. Сбитое дыхание.

Рука поднялась к собственной щеке. Воспоминания жгут болью, которую не притупить никакой арникой.

Огромные солёные капли на её ресницах. Я дурак, причина моего раздражения не стоит её слёз!

А вот она прижимается ко мне, такая хрупкая, чумазая и напуганная. Доверчиво следует за мной в офис. Тает от безобидного массажа. Вижу, что это настоящее, такое не сыграть, и я не верю, хочу верить в то, что она может быть Ноэмией.

Её смех и искрящаяся радость в ресторане. Я, блин, завидую шампиньонам с улитками, которые вызвали у неё столько восторга!