Свет твоих глаз - Мира Айрон

— А то, — прищурила Вековшинина и без того маленькие и какие-то бесцветные глаза. — Что пусть нам Людмила Евгеньевна сначала расскажет кое о чём другом, а не о своих праздничных идеях.

Люда крепко сжала челюсти и демонстративно отвернулась к тёмному окну. Эта склочница всё-таки разнюхала!

— Выражайтесь яснее, Зинаида Дмитриевна, — сухо сказал Михаил Леонтьевич и бросил на напряжённое лицо Люды полный любопытства взгляд.

Люда буквально кожей чувствовала, как все участники собрания повернулись к ней.

— Я думала, — веско заговорила Тумбочка, искренне наслаждаясь моментом. — Что Людмила Евгеньевна как комсорг детского сада "Теремок" сразу начнёт с доклада о безнравственном и недостойном комсомолки поведении своей напарницы, Ларисы Ивановны Сажиной.

— Ларису Ивановну хочу! — изменённым голосом сказал кто-то из заводских парней, сидящих на дальнем углу достаточно длинного стола.

Раздались смешки.

Михаил Леонтьевич бросил в ту сторону строгий взгляд и опять постучал по столу авторучкой, на этот раз громче.

— Как ни странно, в самую точку! — воскликнула Зинаида Дмитриевна. — А комсорг детского сада, как мы имеем возможность убедиться, покрывает гражданку Сажину!

— Погодите, Зинаида Дмитриевна, — Мельников поднял ладонь. — Людмила Евгеньевна только-только вошла. Она физически не успела бы начать доклад, даже если бы хотела. Правда, Людмила Евгеньевна?

Теперь Михаил Леонтьевич смотрел на Люду как бы поощряя её.

— Нет, — покачала головой Людмила. — Неправда. Я не собиралась делать доклад.

Тумбочка, услышав слова Людмилы, даже поперхнулась, — то ли от радости и торжества, то ли от возмущения. В кабинете повисла звенящая тишина, и все взгляды были направлены на пылающее лицо Люды.

— Тогда, — набрав в грудь побольше воздуха, Вековшинина снова ринулась вперёд. — Доклад сделаю я.

Открыв лежащую перед ней коричневую дерматиновую папку, Зинаида Дмитриевна достала оттуда какие-то листы и потрясла ими в воздухе.

— Вот здесь у меня заявление от супруги слесаря-сборщика Анкудинова Виталия Павловича. Кто желает, может ознакомиться, — Тумбочка положила листы на середину стола, однако ни один из участников собрания "ознакомиться" не пожелал, — каждый чувствовал какую-то грязь в данной ситуации, мутный осадок.

— Никто не желает? — усмехнувшись, Вековшинина обвела присутствующих взглядом, но все избегали встречаться с ней глазами. — Да, правду узнавать не всегда приятно. Но раз уж все такие щепетильные и нежные, я сама расскажу обо всём. Гражданка Сажина Лариса Ивановна грубо вмешалась в жизнь чужой семьи, закрутила роман с женатым человеком, у которого, между прочим, двое несовершеннолетних детей. А Людмила Евгеньевна, являясь комсоргом детского сада, сквозь пальцы смотрит на ситуацию, не принимает никаких мер воздействия и порицания к гражданке Сажиной. Я, признаться, была уверена в том, что на сегодняшнее заседание комитета Людмила Евгеньевна придёт с предложением об исключении из комсомольской организации Сажиной, а тут такое…

Вековшинина развела руками и осуждающе покачала головой.

— Скажи мне, кто твой друг, Людмила Евгеньевна, — язвительно припечатал кто-то из присутствующих женщин, и Тумбочка, почувствовав поддержку, бросила одобрительный взгляд в сторону говорившей.

— Знаете, что? — не выдержав, вскочила Люда. Она была очень терпеливым человеком — не будь она такой, не выдержала бы столько лет рядом с Анатолием, — однако иногда, крайне редко, даже Люда выходила из себя. — Я пришла на заседание комитета комсомола для того, чтобы обсуждать приближающиеся праздники, а не для того, чтобы сплетни собирать и выслушивать оскорбления в свой адрес! Потому можете продолжать без меня. Я в этом спектакле участвовать отказываюсь.