Всё не случайно - Асия Шаманская

— Я сейчас уеду, а приеду неизвестно когда. У меня некоторые проблемы. Вас они не коснутся, но я очень прошу тебя, не делай так больше. Если я звоню, бери трубку. Если прошу о чём-то, старайся делать. Я начинаю нервничать.

— А это же только на меня распространяется, я правильно понимаю? Ты можешь пропасть и не звонить, не отвечать, заниматься неизвестно чем, а я должна просто ждать и верить, как жена декабриста, да? Я же не переживаю.

— Вика, тебя ещё недавно всё устраивало.

— А теперь перестало! — кажется, теперь вместе со злостью в глазах ещё и слёзы сверкают. Хорошо, что у мамы тамбур, а соседка уехала и не видит этот спектакль. Злилась я на всех: на себя за свою любовь и слабость, на него за его отсутствие, на Аню, на весь мир.

— Маленькая моя, прости. От меня ничего хорошего, согласен, но по-другому не будет. Мы не должны были всё это начинать, но мы перешли грань. Либо всё остаётся, как есть, либо… — не договаривает, а у меня сердце, кажется, остановится сейчас.

— Либо?

— Либо у нас будут только рабочие отношения и сын, — всё же проговаривает, также сильно сжимая меня в руках.

Я пытаюсь представить жизнь без него, и сразу становится тошно. Боже, как же сложно жить. Ещё пять минут назад сама хотела этого, а сейчас уже на грани истерики. Спокойно, Вика, ты уже пережила это когда-то.

— А ты чего хочешь? — всё же спокойно спрашиваю я.

— Больше всего на свете я бы хотел остаться здесь с тобой и сыном и никуда не уезжать, но есть определённые обстоятельства, изменить которые я не в силах. Однако насильно заставлять я тебя не собираюсь. Если это причиняет тебе боль, я уйду, обещаю. Руслана не брошу, буду помогать и видеться.

Взвешиваю и думаю. Я не готова пока без него.

— Я… — слова застревают в горле комом. — Я не знаю сколько ещё продержусь, но я не готова отпустить тебя.

Тимур до этого словно не дышавший, шумно выдохнул. Прижавшись лбом к моему лбу, Тима прошептал:

— В следующий раз, когда тебя накроет, позвони мне сразу, — просит парень, а затем впивается в губы сладким поцелуем.

Отчаяние — вкус поцелуя. Причём наше общее.

— Тима, — в перерыве говорю. — Я заразная.

— Я знаю, — смеётся парень. — Боюсь, этот вирус уже не вылечить.

И возобновляет поцелуй. Проводит руками по талии и пояснице, держа крепко, словно боится, что я исчезну. Только я не меньше боялась. Хваталась руками за чёрную рубашку, за крепкие руки.

— Когда ты вернёшься?

— Постараюсь как можно быстрее, — убирает прядь волос за ухо. — Думаю, меньше недели. Не делай так больше, малышка. Знаю, ты переживаешь, но рассказать тебе ничего не могу в целях твоей же безопасности.

Закрываю глаза и утыкаюсь лбом в его плечо. Безысходность. Ничего не могу сделать ни с этим, ни со своей к нему любовью. Даже признаться боюсь, вдруг он поймёт, что мы зашли дальше, чем он думал.

— Ты горячая, — констатирует факт Тимур.

— Спасибо за комплимент, — смеюсь.

— Как Аня?

— Отлично, гадостей наговорила и рада.

— Вик, она больна, ты же понимаешь.

— Всё понимаю, Тим, всё понимаю.

Тимуру звонят, и я слышу разговор:

— Бес, надо ехать, они сейчас там перегрызут друг друга. Пацаны готовы, стволы тоже.

— Иду, Вадик.

Мы молчим ещё пару минут.

— Пообещай, что с тобой всё будет хорошо.

— Я тебе когда-то обещал, что всегда буду рядом. И как-то не выходит. Давай без громких обещаний?

— Тима, ты мне душу рвёшь.

— Я не стою таких страданий, — усмехается. Всё ему смешно.

— Не смей так даже думать, — ударяю ладошкой по руке. — Я жду тебя. Руслан ждёт.

— Ты знаешь, жить легче становится, когда тебя кто-то где-то ждёт.

— Мы всегда ждём, помни это, — прошу.