— Когда я сбежал из Дублина, у меня не было никакого плана, только несколько вещей. Но у меня была куча денег на банковских счетах, которые отец не мог тронуть. Этого было достаточно, чтобы обеспечить меня на всю жизнь, но проблема заключалась в том, что если бы я воспользовался ими слишком рано, то отец мог легко выследить меня. — Я провожу рукой по шее. — Однако перед тем, как сесть на самолет в Америку я перевел деньги на покупку этого места другу, который купил его на свое имя.

— Звучит сложно.

Я киваю.

— Деньги лежали на счетах без движения, ожидая, пока я найду кого-нибудь, кто сможет вывести их для меня. — Я наклоняю голову. — Гэв свел меня со знакомым русским хакером из Нью-Йорка, у которого есть связи в банковском институте, и который может перевести деньги и скрыть, куда они уходят, не задавая вопросов.

Адрианна выглядит удивленной.

— Зачем тебе понадобились деньги сейчас?

Я тяжело сглатываю.

— Я надеялся, что ты позволишь мне пойти с тобой.

Адрианна смотрит на меня несколько мгновений.

— Ты серьезно?

— Конечно. Я хочу остаться с тобой и помочь тебе построить новую жизнь. — Я делаю паузу. — Нашу совместную новую жизнь.

— А как же академия?

— Она не так важна для меня, как ты.

Ее глаза наполняются непролитыми слезами, и впервые она показывает мне свои настоящие эмоции.

— Гэв удивился, зачем мне нужны деньги, но не стал задавать вопросов. Прошлой ночью я рассказал ему и Оаку, что уезжаю с тобой и, надеюсь, не вернусь, если ты согласишься.

Тогда Адрианна плачет, слезы текут по ее лицу.

— Детка, не плачь, — говорю, вытирая ее слезы.

Она сглатывает.

— Просто я с ужасом ждала прощания с тобой с тех пор, как мы придумали этот безумный план.

Сердце пропускает удар, когда я слышу, как она, наконец, признает, что действительно чувствует то же, что и я.

— Долго же ты тянула.

— Прости. Я так и не научилась правильно справляться со своими эмоциями. — Она смеется, но без энтузиазма. — Наверное, так бывает, когда тебя растят преступники.

— Честно говоря, я тоже не уверен, что умею это делать.

Она приподнимает бровь.

— Ну, я бы сказала, что ты довольно хорошо выражаешь свои эмоции.

— С тобой, да. Так как я просто знаю, что мы созданы друг для друга.

— Однако я была так ужасна к тебе.

— Так и есть, но я прощаю тебя. — Я подмигиваю ей.

Она качает головой.

— Я никогда не пойму, почему небезразлична тебе.

— Тогда это моя работа — заставить тебя осознать, насколько ты потрясающая, внутри и снаружи.

— Не будь смешным.

Она краснеет, и в этот момент я осознаю, что она не понимает, насколько она особенная. Ее семья обращалась с ней как с мусором и никогда не проявляла к ней любви. Вполне логично, почему у нее такая низкая самооценка, несмотря на то, что она преуспела практически во всем, к чему приложила руки.

— Пойдем, нужно обустроиться.

Я выхожу из машины и достаю ключи от дома из кармана, а затем веду её по ступенькам ко входу.

Когда я открываю дверь, Адрианна ахает.

— Это больше похоже на особняк, чем на хижину.

— Я бы вряд ли назвал это особняком, но здесь мило, правда?

Она крутится вокруг с улыбкой.

— Да, красиво. — Мгновенно ее внимание переключается на холодильник. — Когда его заполняли в последний раз?

— Вчера. Я заплатил кое-кому, чтобы он зашел и привез припасы.

Я смеюсь, когда она бросается к нему и начинает вытаскивать продукты, чтобы сделать сэндвич.

— Я могла бы съесть лошадь. Хочешь один?

Выстрел снаружи заставляет нас обоих замереть, и Адрианна роняет еду из рук.

— Что, черт возьми, это было? — говорю, несмотря на то, что слишком хорошо узнаю этот звук.

— Он мог нас найти? — спрашивает Адрианна.

Я тяжело сглатываю, гадая, что мы могли упустить из виду.

— Ты выбросила свои гаджеты, верно?