Грязная игра - Бьянка Коул

Она вздрагивает, явно затронутая моим прикосновением. Я замечаю, как ее глаза на мгновение закрываются, а губы поджимаются, — губы, которые я жаждал поцеловать на протяжении четырех долгих недель.

— Как ты собираешься повалить своего противника на землю без давления?

Камилла в ответ пожимает плечами.

— Тебе нужно схватить ногу Адрианны вот здесь, повыше. — Я демонстрирую, изо всех сил стараясь игнорировать желание, захлестывающее меня, когда я так близко к ней. — И затем, когда сделаешь это, зажми ее ногу между своими ногами вот так. — Я зажимаю ее ногу, а потом оказываю давление так, чтобы она согнула другую ногу. — И заставь ее согнуть другую ногу, прежде чем выполнить поворот и повалить ее.

Я сбиваю её вниз и бросаю на мат. Образы, которые наводняют мой разум, более чем непристойны. Все те разы, когда она вот так лежала на спине ради меня, всплывают в памяти.

Адрианна пристально смотрит на меня, моя рука остается на ее колене. Ее щеки раскраснелись, как будто она вспоминает те же моменты. И на несколько секунд, пока я завороженно смотрю на нее, кажется, что она — единственный человек в зале.

— В этом есть смысл, — говорит Камилла, подходя к нам.

Я прочищаю горло и отпускаю колено Адрианны, бросая взгляд на Камиллу.

— Хорошо. Теперь попробуй ты.

— Ладно.

Адрианна встает перед Камиллой, и Камилла показывает прием, хотя и неуклюже.

— Отлично, это было гораздо лучше. — Я хлопаю в ладони и стараюсь не обращать внимания на пристальный взгляд Адрианны. — Продолжай в том же духе.

Камилла улыбается.

— Спасибо, тренер.

Я отхожу от них, понимая, что такими темпами, когда до выпуска осталось еще восемь недель, я сойду с ума, находясь рядом с ней, но не имея возможности прикоснуться. Мои руки словно горят от того, что были на ней такой короткий промежуток времени. Адрианна заразила мою кровь, и я боюсь, что от этого нет лекарства.

Глава 29

Адрианна

Как только звенит звонок, подходит тренер.

— Адрианна, можно тебя на пару слов?

Я напрягаюсь при звуке его голоса. Я старалась избегать его с тех пор, как мы столкнулись в коридоре. Моё упрямство — это одновременно и сила, и слабость.

Камилла медлит, и в её взгляде ясно читается вопрос, нужно ли ей остаться.

— Я догоню тебя позже.

Она вешает сумку на плечо.

— Конечно, увидимся.

Для меня невозможно признать, что я что-то почувствовала к нему. Я не знаю, как и почему я смогла испытать к нему что-то, кроме ненависти, но, к сожалению, это так. И поэтому единственный способ избежать столкновения с правдой — это игнорировать его.

Я хватаю свою сумку и поворачиваюсь к нему лицом.

— Что случилось? — спрашиваю, стараясь казаться как можно более отстраненной.

Его челюсть стиснута, а по телу пробегает напряжение.

— Я хочу объявить перемирие.

Перемирие.

Интересно, что именно он имеет в виду под этим.

— Между нами возникла неловкость с тех пор как.… Ну, ты знаешь. — Он прочищает горло, выглядя смущенным. — Итак, мы можем разобраться с этим?

— Здесь не с чем разбираться.

Он качает головой.

— Это неправда. Я хочу, чтобы все стало как прежде.

— Как прежде? — я огрызаюсь, не в силах сдержать гнев. — До того, как ты шантажировал меня?

Он кивает.

— Именно на это я и надеялся, да.

Наглости у него не отнять, но я должна признать, что во время урока было неловко.

— Прекрасно. Можем вернуться к тому, что было. Моей ненависти к тебе.

— Ты никогда по-настоящему не ненавидела меня.

Он прав. Ненависть — сильное слово, но он приводил меня в ярость.

— Нет, но я бы не сказала, что ты мне слишком нравился.

Он улыбается.

— Я приму это. Не так плохо, когда тебя не любят, как когда тебя ненавидят.

Его темные глаза впиваются в мои, словно он заглядывает прямо в мою душу.