Снова моя - Надежда Борзакова

Латте был очень красивый. Высокая белая пенка, кремово-кофейная основа, сверху рисунок в форме розочки. И как только они умудряются такую красоту рисовать? Пузатый стеклянный стакан с двумя стенками минималистичный и стильный. Я обожала такую посуду. Мечтала, что первой посудой, которую куплю в собственную квартиру, будет именно кофейная пара для латте. Рядом, на миниатюрной тарелочке лежали марципан и трюфель. Скатерть была вишневого цвета и на ней не было ни малейшего пятнышка, ни складочки. Теплый ветерок гулял по лесопарку, теребя малюсенькие листочки на деревьях и приятно овевал лицо. Солнечные лучи пронизывали начавшие зеленеть кроны, заползали на летнюю террасу, но, спасибо конструкции навеса, в глаза не били. Хотя, лучше б было иначе. Тогда имелась бы уважительная причина не смотреть Ветрову в глаза. А так приходилось делать вид, что рассматриваешь интерьер либо любуешься видом на сквер. Чуть раньше я изучала меню так, словно выискивала в нем ошибки. Теперь вот досталось латте и десерту.

Глупое поведение? Еще какое. Но чувствовала я себя еще хуже, чем выглядела. Как же паскудно быть настолько сильно обязанной кому-то. Тем более Ветрову. Тем более, после вчерашнего поцелуя.

Еще глупее было наряжаться. Ветров позвонил в восемь утра и, сославшись на хорошую погоду и праздничный выходной, позвал на кофе. И вот я аж четыре часа из пяти оставшихся до встречи собиралась. Умудрилась даже в салон напроситься день в день, чтоб там сделали прическу и накрасили так, чтоб скрыть следы того, что я почти не спала минувшей ночью. А кто бы спал после вот этого вот всего? Теперь у меня были идеально прямые волосы и такой вид, словно я только что вернулась с отдыха где-нибудь на Бали. Надела я самое расслабленное из всех своих деловых платьев — бирюзового цвета и свободного силуета, а к нему те самые двенадцатисантиметровые шпильки. Погода позволила обойтись без пиджака.

— Руслан, я тебе очень благодарна. Ты спас жизнь мне и брату, — собравшись с духом, я таки посмотрела на Ветрова и затараторила заранее заготовленную речь. — Через несколько месяцев, мы вступим в права наследования, продадим квартиру и я верну тебе хотя бы часть денег. Оставшуюся — буду постепенно, каждый месяц…

Поймав его взгляд, я осеклась. В нем не было насмешки, цинизма и ощущения собственного превосходства, но он давил так сильно, что слова застряли в горле.

— Злата, я тебе вчера говорил, как будет. Если не понятно, то могу повторить еще раз.

— Мне понятно. Но… Это Денис. Уверена, ты и сам понимаешь, надолго его не хватит. Да и… Это полмиллиона. Сколько придется отрабатывать? Пять лет? Десять?

Ветров медленно поднес к губам миниатюрную чашку с эспрессо и отпил. Не уверена, что ему можно кофе, учитывая, как мало прошло времени с сотрясения. Но говорить об этом я не решилась. Кто я ему такая? Должница!

— Моя фирма столько дня за три примерно зарабатывает, — небрежно проговорил он, поставив чашку на столик, — так, что я могу и подождать. А насчет того, что «это Денис» — мы с ним сами порешаем, без мамочки. Как-никак взрослые мужики. Оба.

С языка так и рвались язвительные слова о том, что это он просто хочет, чтоб я чувствовала себя обязанной и согласилась с ним… Спать? Ну, не встречаться же в самом деле. Не быть его девушкой с перспективой стать невестой и женой. Те, кто на долговом крючке, в данные категории не попадают.

Но я молчала. И не только из страха, что он передумает помогать. Но и потому, что боялась, вдруг все так и есть. Вдруг, Ветров выручил меня не потому что…

— Злата, я понимаю, что он твой младший брат. Единственный родной человек и все такое. Но ты же и сама понимаешь, что если продолжать исправлять его косяки, он будет совершать все большие.

— Да куда уж большие, — пробормотала я, прячась за стаканом с латте.