Дерзкая - Ксения Акула

— Подожди, — остановила я парня. — Какие планы на вечер? В смысле, ваши ребята собираются куда-нибудь, я бы хотела присоединиться.

«И кто только недавно клялся, что выкинул из своей жизни обоих парней и любые воспоминания, связанные с ребятами из финансов?!»

Но моя гордость уступила место желанию нормально провести вечер, а не тухнуть в одиночестве перед экраном ноутбука или бесцельно клацать кнопками телефона, глядя на сторисы более успешных девчонок, которые нашли себе компанию на сегодняшний вечер.

Андрей удивленно вскинул брови и зачем-то оглянулся за плечо, словно выискивая кого-то за дверью.

— Ромкины родители купили хату сынку, — Андрей ухмыльнулся, а в его лице я разглядела прежнего мальчишку из шараги, который любил прихвастнуть своими успехами у девчонок, курил едкие вонючие сигареты и ковырялся в старых железяках, которых гордо называл «тачками». — Я скину тебе адрес и время, подъезжай.

— Вот так, без приглашения, — развела я руками, понимая, что Андрей поедет туда с Настей и сейчас опасается, что я помешаю его планам.

«Но зачем тогда искал встречи со мной?!»

— Приезжай, Ален, — увереннее произнес Андрей — Ромка сам тебя наберет чуть позже.

Он махнул мне на прощание розовой пластиковой папкой и ушел, а я побежала в другом направлении, на ходу придумывая оправдания своему опозданию. Отличилась в первый же день!

Через час, когда ребята из моей группы решили все организационные вопросы, выбрав старостой одну из тех девочек, с которыми я сидела, и собирались в библиотеку за учебной литературой, на экране айфона высветилось сообщение от Жукова.

«Заеду за тобой»

И от одних этих слов мое настроение снова скакнула к вершинам небосвода, хотя самой себе я запретила признаваться, что так ждала сообщений от Кости.

«Жду!» — ответила я парню, отметив, что мои пальцы дрожат.

Глава четырнадцатая

Эмоциональные качели

(Алена)

Парк радовал многоголосьем, и я наслаждалась каждым сделанным шагом, оглядываясь по сторонам. Аллея из лиственных деревьев пустовала в это время дня, мамы с колясками еще не вышли на прогулку, а школьники разбрелись по мероприятиям и отмечали День Знаний, и мы с папой прогуливались под руку в относительном спокойствии. Ближе к вечеру подул прохладный ветер, с озера потянуло холодом, и ветки деревьев зашелестели, привлекая внимание к своему «пестрому» наряду и ярко-желтым прядкам в еще зеленой массе листвы.

— Не люблю осень, — пожаловалась я папе, а он, наконец, отмер и обратил на меня внимание.

— Я не люблю только ноябрь, — ответил папа с улыбкой. — Ну, знаешь, когда все листья облетели с деревьев, и голые ветки торчат, как скрюченные подагрой великаны.

Я попыталась представить великанов, скрюченных подагрой, и рассмеялась во весь голос.

— Что? — отец тоже улыбнулся, — тебе не нравится моя фантазия?

— Что ты, — я схватила его под руку и прижалась щекой к шершавой ткани пиджака, вдыхая родной и знакомый с детства запах хвои, чернил и черного кофе. — Как мне могут не нравиться великаны, скрюченные подагрой, они же вызывают чувство сострадания одним своим видом.

Отец посмотрел на меня без тени улыбки и покачал головой.

— Ты так изменилась, Алена…

Я боялась, что сейчас на его усталое лицо набежит тень воспоминаний прошлого, брови сойдутся на переносице, и папа станет нравоучительным тоном перечислять все страдания, которые я ему причинила, но он только покачал головой и снова задумался, сгибая руку в локте и покрепче прижимая мою. На его большом пальце расплылось некрасивое чернильное пятно, но я не стала отвлекать папу от раздумий, сама погружаясь в воспоминания.