Возвращение - Оливия Крэнк

Патрик не стал приглашать его в дом, а усадил в плетеное кресло на веранде. Сам уселся в такое же напротив. Уже совсем стемнело, но света из окна кухни, на вкус Патрика, хватало вполне.

– Итак, чем я обязан, мистер Дуглас?

– Майк. Прошу прощения за то, что беспокою вас, наверное, глупо было прийти сюда. Да. Я и сам теперь понимаю, чистая нелепость. Но, поверите, вот только, пару минут назад, разговор с вами казался мне единственным выходом. Извините, у вас не найдется чего-нибудь выпить?

– Мистер Дуглас, я очень устал, как вы заметили сами, уже довольно поздно. К тому же, недавно я лишился очень дорогого человека, и до сих пор горюю. Так что, если можно, ближе к делу, пожалуйста.

– Окей. Вы, наверное, догадались, речь пойдет о Лорейн.

– Не догадался, но в принципе да, мог бы.

– Это, может быть, прозвучит наивно. Я прошу вас повлиять на нее. Вы, как я понимаю, много значите в ее жизни.

– О, вы преувеличиваете.

– Нет, нет. Так и есть. Она очень, очень вас ценит.

– С чего бы очень? Мы не так давно и дружим с ней. И не слишком близко. Просто приятельствуем, дети учатся вместе. А как, собственно, по-вашему я могу на нее повлиять?

– Понимаете, в свое время я совершил ошибку. Чёрт знает, что нашло на меня. Кризис среднего возраста, или вроде того. Захотелось приключений, вольной жизни, показалось, что поторопился обзавестись семьей. Короче, просто сбежал. Хотел начать заново. А вот теперь наоборот, пытаюсь всё вернуть. Мы ведь даже не разведены с ней официально. И вот мое появление вылилось в повод как следует оформить все бумаги. Она хочет расставить точки над i, узаконить разрыв.

– Ее можно понять.

– Разумеется. Но почему бы не дать мне шанс? Я хочу быть с сыном, вообще, со своей семьей. Теперь я точно знаю, что сделал правильный выбор, женившись на Лорейн. Она моя женщина. Та самая, если вы понимаете, о чём я.

– Я понимаю. У меня тоже был такой человек. Тот самый. Единственный. Только для меня.

– Вот видите! О, господи! У вас и впрямь большое горе. Пожалуйста, простите, я так бесцеремонно вторгся.

– Ничего. – Патрик закрыл лицо ладонями. – Это вы извините меня. Сейчас я успокоюсь.

– В принципе, просьбу свою я уже изложил, так что мне пора. Послушайте, а не хотите поехать куда-нибудь? Выпить, отвлечься.

Патрик шмыгнул носом, улыбнулся.

– А вы не такой гомофоб, как ваш приятель Хэнк?

– У него, всё-таки, есть причина. А у меня – никаких.

– Злые гомосеки вырвали из рук горячо любимое дитя? Это вы называете причиной?

– Вообще-то я имел в виду его отца.

– Клянусь, ни о чём подобном я и не слыхивал.

– Ну, вот и поедемте. Вам не помешает немного развлечься. Заодно перетрем это дело.

– Спасибо, Майк, никак не могу. Дочка одна останется.

– Ясно.

– Отвыкли от отцовских обязанностей?

– Каюсь, каюсь.

– Наверное, я не должен вам этого говорить, дружеская солидарность будет нарушена, ну, да ладно. В общем, знайте, не всё так однозначно, как кажется. Как она пытается вам показать. Она сомневается, Майк. Очень сильно сомневается. Думаю, разговоры об оформлении бумаг, своего рода проверка, я бы даже сказал, истерическая демонстрация. Боюсь ошибиться, но, полагаю, вам следует быть понастойчивей, поуверенней в себе. Возможно, она и сдастся.

– Я, вроде, и так уж напираю слишком сильно. Сегодня она судебным запретом пригрозила.

– В первую очередь она мать. Немного ревнует к вам Саймона. Обидно, она всегда была рядом, а вы явились через столько лет и он уже души в вас не чает. Но, вместе с тем, она прекрасно понимает, нельзя лишить мальчишку отца. Тем более родного. Будьте осторожны, не переусердствуйте, но и не отчаивайтесь, не опускайте рук.

Майк глубоко вздохнул:

– Ох, как это тяжко. Все эти игры «политические». Ну, что же, сам виноват. Оборвать легко, а вот связать обратно…