Возвращение - Оливия Крэнк

– Да успокойся, всё я понимаю. Только вот с предложением руки и сердца, по крайней мере, повремени. Познакомься хотя бы поближе. Вдруг, еще сама передумаешь.

Настроение от такого разговора, мягко скажем, не улучшилось. Утренний кураж пропал. А для полного счастья Хэнк заявился, как только готов был для него отчет. Чуть ни в ту же секунду.

«Собачье чутье у мерзавца».

– Могли бы прислать кого-нибудь, детектив. Или я бы передала со своим помощником.

– Мне тоже приятно снова увидеться с вами, доктор. Кроме шуток, я понимаю, какое впечатление вчера произвел, хочу извиниться. Вспылил, наговорил много лишнего. Отнеситесь снисходительно, если можете. В конце концов, почему Салли заслуживает снисхождения, а я нет? У нас же равные права.

– Салли добрый человек и сам готов проявить терпимость, к вам, в частности. А вот о вас ничего подобного сказать нельзя. И вообще, детектив, зачем вам маленькая дочка, если вы такой вспыльчивый? Дети, знаете ли, нервируют.

Он ничего не ответил, без спроса уселся на стул и стал просматривать отчет о вскрытии.

– Бедняга тоже был из этих. Второй за неделю, кстати. Кто-то открыл охоту на гомосеков? Как считаете, док?

– Быть может, это вы? Я бы не удивилась.

Зановски заржал.

– А что? Хорошая версия.

– Доложить о ней вашему капитану?

Не слишком остроумно, но лучшего в голову ничего не пришло. Так он ей неприятен, чуть не до слёз.

– Что вы всё доложить, доложить? Вчера я был псих, сегодня убийца. Как это до вас меня никто не скрутил и не связал покрепче?

– Я вот тоже удивляюсь.

– Слушайте, миз Дуглас, ведь я вам так же неприятен, как мне ваш голубой дружок.

– Это правда.

– А чем же ваша неприязнь лучше моей? Почему ваши чувства верны и логичны, а мои деструктивны и неадекватны?

Хэнк кивнул, помахал на прощанье отчетом и вышел.