— Но, Чейз, мы не можем себе этого позволить, — слабо запротестовала Мэгги. — В прошлый раз я чудом не забеременела, но где гарантия, что этого удастся избежать и сегодня?

— А разве иметь детей так уж плохо? — задумчиво произнес Чейз. — Если ты забеременеешь, я немедленно женюсь на тебе.

— Женишься только ради ребенка?

— По-моему, этого вполне достаточно.

— А по-моему, нет! — яростно зашипела Мэгги. — Я хочу, чтобы отец моих детей любил меня.

Признание в любви так и вертелось у Чейза на языке, но он стиснул зубы и ничего не сказал. Прежде ему хотелось услышать то же от Мэгги. А он? Видит бог, он любит ее. Любил даже тогда, когда она носила чужого ребенка.

— Но ведь тебе нравятся мои ласки, — убежденно сказал Чейз. — Нравится то, что я заставляю гореть и дрожать твое тело. Должны же мы с чего-то начать, так почему бы не с этого?

— Этого недостаточно.

Но Чейз уже не слышал ее возражений. Он мягко прикоснулся губами к шее женщины, затем покрыл поцелуями плечи, опускаясь все ниже и ниже.

— Чейз, пожалуйста, не надо, — сдавленно прошептала Мэгги.

— Скажи, что не хочешь меня, и я оставлю тебя в покое, — промурлыкал он, и рука его скользнула вверх по бедру.

— Я… не хочу тебя.

— Обманщица, — вздохнул Чейз, и ночная рубашка Мэгги исчезла словно по волшебству.

Мэгги не смогла противиться дольше, и они насладились таинством любви, восхитительным, как всегда.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Мэгги, очнувшись от сладкой истомы, заговорила:

— Черт возьми, Чейз, я не хотела, чтобы это снова произошло, пока…, — она запнулась.

— Пока что? — спросил Чейз, моментально насторожившись.

— Пока я не решу… не пойму, чего хочу, — неуверенно закончила она.

— Ты хочешь меня, а я тебя, так зачем же все усложнять?

— Затем, что мы ведем себя, как пара животных, — бросила Мэгги. Она злилась на Чейза и презирала себя за слабость.

— Нет, ты не права, — снисходительно заметил он. — Мы ведем себя как люди, которые нуждаются и всегда будут нуждаться друг в друге.

— А как же Бет? Ты уверен, что сможешь полюбить чужого ребенка?

— Уверен, — твердо заявил Чейз. — Мне все равно, кто ее отец, главное, что она есть, существует, и, клянусь тебе, я буду относиться к малышке как к собственной дочери. Мэгги, прошу тебя, стань моей же…

Тревожные крики снаружи оборвали Чейза на полуслове.

— Пожар! Конюшня горит!

Вскочив с кровати, он метнулся к окну и, увидев языки пламени над постройками, лихорадочно стал одеваться.

— Проклятье! Там же призовые лошади! — в сердцах восклицал Чейз, натягивая сапоги. — Оставайся здесь, думаю, дому опасность не грозит, только если ветер переменится, — крикнул он на ходу.

— Будь осторожен! — пожелала Мэгги, но Чейз уже исчез за дверью.

Суматоха и шум за окном разбудили Бет. Мэгги, забыв о том, что Чейз раздел ее донага, поднялась успокоить девочку.

— Ах ты, старая ведьма! Прижила ребенка неизвестно с кем, а теперь ковбоя затягиваешь в свои сети, — взвизгнула Вирджи, неожиданно появляясь на пороге спальни.

Подхватив рубашку, Мэгги надела ее и повернулась к девушке.

— Я не слышала, чтобы ты стучала, Вирджи, — спокойно проговорила она.

— Дверь была приоткрыта, — язвительно сказала юная леди. — Твой любовник так спешил убежать от тебя, что не успел даже захлопнуть ее как следует.

— Мы с Чейзом взрослые люди, и для того, чтобы любить друг друга, нам не требуется ничье разрешение.

— Да знаешь, как называют таких, как ты? — задохнулась от ярости Вирджи. — Лучше оставь Чейза в покое, он не для тебя.

— Я оставлю его только тогда, когда он сам попросит меня об этом. А сейчас возвращайся к себе, я должна успокоить ребенка.

Мэгги демонстративно отвернулась от Вирджи и занялась Бет. Девушка, кипя от злости, выскочила за дверь.