Бунтарь - Келси Клейтон

В мире нет ни одной чертовой вещи, которая могла бы удержать меня от смеха. Я прижимаю руку к груди в попытке обрести немного самообладания, но в ту секунду, когда я вижу, что девушка все еще сидит там с застенчивым выражением лица, я снова теряю самообладание.

— Милая, тебе, наверное, стоит уйти.

Она кивает мне и встает. — Позвони мне.

— Он не будет, — отвечаю я за Колби, поскольку он все еще бормочет кучу глупостей и беспокоится о своей любимой части тела.

Как только она уходит, я снимаю одеяло со спинки стула и бросаю ему, чтобы он мог укрыться. Последнее, что мне нужно, это видеть член Колби. Мы были лучшими друзьями уже много лет. Поверьте мне, когда я говорю, что я видел это достаточно.

Когда он успокаивается, он сужает свой взгляд на мне. — Ты мудак.

Я хихикаю в ответ и поднимаю руки. — Эй, это не моя вина, что ты получил минет от пираньи.

— Фу, почему я с тобой дружу?

— Я делаю твою жизнь интересной.

Он стонет и встает, показывая мне еще одно шоу, которого я никогда не хотел, когда он натягивает штаны. — У тебя есть какая-то причина быть здесь, или ты намеревался просто чуть не кастрировать меня, заказав на гарнир синие яйца?

Я пожимаю плечами. — Ну, была причина, но это был огромный бонус.

— Придурок.

Он идет к холодильнику и берет два пива, поскольку то, которое он пил, было отброшено через комнату, когда зубы погрузились в его мужское достоинство. Я открываю бутылку и делаю глоток, удивленный, что он не взболтал ее сначала. Холодная жидкость стекает по моему горлу и немного успокаивает желание зарыться лицом между ног Тессы.

— Я поцеловал ее, — выпаливаю я.

Колби смотрит на меня и ухмыляется. — Ну, черт возьми, самое время.

Я качаю головой. — Конечно, ты мог бы так подумать.

— Почему бы и нет? — Возражает он. — Ты ведешь себя так, как будто сделал что-то не так. Тессе восемнадцать, и если что-то кардинально не изменилось за последние тридцать шесть часов, я уверен, что она была более чем добровольным участником вашей маленькой игры в хоккей с миндалинами.

Оглядываясь назад, я знаю, что она хотела этого так же сильно, как и я. Черт возьми, она пошла бы дальше, если бы я позволил этому случиться. Но ничто в этом поцелуе не меняет того факта, что это неправильно, независимо от того, насколько хорошо это было. Неважно, как сильно я хочу, чтобы это повторилось.

— Я не могу, — говорю я ему. — Она может быть законной, но она все еще студентка. Вероятно, существует по крайней мере пятнадцать правил против такого рода вещей. Возможно, законы тоже.

— Фу. — Он откидывает голову назад и закатывает глаза. — Ты как ходячий, говорящий ребенок с плаката о том, как прожить самую скучную жизнь в мире.

— Ну, извините меня за то, что у меня есть моральный компас.

— Да? И куда это тебя привело? Ты потратил восемь лет на цыпочку, которую тебе следовало выбросить на обочину в тот день, когда ты закончил среднюю школу.

Колби не сдерживается, когда говорит о Никки, хотя я и не ожидаю, что он этого сделает. Эти двое никогда не ладили, даже когда мы с ней все еще были вместе. Он думал, что она чопорная сука, и сказал мне трахнуть ее в задницу, чтобы немного облегчить давление, а она думала, что он свинья, которая собирается развратить меня и сделать похожим на него. Забавно думать о том, насколько она на самом деле хуже. По крайней мере, Колби никому не дает ложных ожиданий. Он не соглашается жениться на ком-то, только чтобы изменить им, как только у него появляется шанс.

— Послушай, все, что я говорю, это то, что Тесса не какая-то случайная ученица средней школы, — продолжает он. — Она другая. Более зрелая. Если ты беспокоишься о том, что она пойдет и разболтает об этом своим друзьям, ты не знаешь ее так хорошо, как должен был бы знать.