Клянусь этой жизнью - Рене Карлино

Это слово задело меня и заставило почувствовать себя физически больной. Я заметила, что от волнения вырвала прядь своих волос, очень сильно закрутив их.

Он вылетел из моей комнаты, и спустя минуту я услышала, как заводится его грузовик.

Подойдя к окну, я наблюдала, как он едет вниз по дороге. Вместо того, чтобы переживать из-за денег, я сосредоточила все свои мысли на Джексе.

Я неторопливо вымыла посуду и переоделась в чистую одежду, потом подхватила упаковку попкорна, который нужно готовить в микроволновке, и отправилась к Джексу. Он открыл дверь, стоя без рубашки, босиком и с широкой улыбкой. На нем были мои любимые джинсы.

Я улыбнулась, но он заметил грусть в моих глазах.

— Что стряслось? — он держал дверь открытой, но стоял передо мной и не пропускал. Он указал на мой дом. — Что он тебе сделал?

— Ничего. Это неважно. Он уже ушел.

— Иди ко мне.

Мы обнимались дольше обычного.

Его грудь тяжело вздымались под моей щекой. Руками я чувствовала впадинки на его бедрах — там, где выступали мышцы. Джексон был мужчиной, а я — женщиной, и когда мы прижимались друг к другу вот так, все на свете приобретало смысл.

Я неохотно отстранилась и продемонстрировала ему попкорн.

— Можно мне нагреть его здесь?

— Давай я сам.

Я последовала за ним на кухню.

— Что хочешь посмотреть сегодня?

— Позволю выбрать тебе. Буду джентльменом. Но сначала скажи, почему ты не хочешь рассказывать мне о том, что произошло?

— Да потому что ничего необычного. — Я запрыгнула на стойку рядом со старым желтым холодильником. — Отец напился. И не пошел на работу.

Включив микроволновку, Джекс подошел и встал между моих ног. Положив ладони мне на бедра, он провел руками вверх и вниз.

— Мне это нравится.

— Прикасаться ко мне?

— Да. Я люблю, когда есть только ты и я. Как сейчас. Я чувствую себя уютно.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Сейчас ты сплошное сочетание слов и эмоций. Что нашло на тебя, Фишер?

— Было тяжело видеть тебя с Хантером.

Я наклонила голову набок.

— Было тяжело два дня подряд смотреть на вот это, — я указала на почти сошедший засос у него на шее.

— Знаю.

— Он назвал меня п**дой.

— Кто?

— Отец. Раньше он никогда меня так не называл

Джекс закрыл глаза в отвращении и покачал головой.

— Я убью его, — прошептал он. Это был не первый раз, когда Джекс говорил что-то подобное, но мы всегда знали, что это просто разговоры. — Боже, Эм. Ты не заслуживаешь такого.

Мои глаза наполнились слезами.

— Все. Сегодня я больше не хочу плакать.

Он приподнял мое лицо так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза, а затем провел указательным пальцем по моему подбородку. Изучая меня, он переместил свой взгляд с моих глаз к губам. И в этом взгляде читалось благоговение.

— Что? — спросила я, и в следующее мгновение его губы прижались к моим. Он целовал меня медленно, сладко. Осторожно обняв ладонями мою шею, он углубил поцелуй. Я сжала руками его плечи. Он казался большим по сравнению со мной. Безопасным, теплым, родным. Прервав поцелуй, он открыл глаза и на секунду улыбнулся мне. Я вернула улыбку, и Джекс поцеловал меня снова. Я передвинула руки ему на ребра и притянула ближе. Он проложил дорожку из поцелуев по моей челюсти к уху. Мое дыхание учащалось.

Низким голосом он прошептал мне на ушко.

— Я так долго этого хотел.

— Ну как? Было нормально? — нервно спросила я.

— Тише. Было идеально.

Он нежно прикусил мочку моего уха. Я всхлипнула.

— Убери от нее свои руки. — невнятный голос моего отца разнесся по темному коридору.

Джекс отстранился, но не убрал рук с моей шеи, а его взгляд удерживал мой. Я замерла.

— Я сказал: убери от нее свои гребаные руки.

Глаза Джекса увлажнились, и он сжал веки, как будто хотел сделать так, чтобы мы исчезли.

Он покачал головой и шепнул.