Клянусь этой жизнью - Рене Карлино

Лейла, которую на самом деле звали Лизой, совершенно точно являлась героиновой наркоманкой, хотя в книге ее зависимость была смягчена. Пытался ли Джейс защитить ее, глядя на факты сквозь пальцы? Она старалась обеспечить своих сыновей, но к тому времени, как они стали подростками, она прочно села на иглу. Ее руки были покрыты следами от уколов, и большую часть денег она тратила на наркотики. Было много неприятных персонажей в доме Джейса и в его жизни — и можно только догадываться, что они там делали.

Читать произведение Джейса — все равно что читать книгу, которую я написала бы сама, если бы послушалась совета Кары и принялась за мемуары. Странный это был опыт. Как будто мои воспоминания ожили, наполненные всеми сенсорными деталями. Каждая страница переносила меня обратно в то уродливое место в Огайо, где мы с Джейсом застряли на все наше детство.

И тем не менее, сам факт, что он прописал это все за меня, вызывал во мне злость, а вовсе не благодарность. Я все перелистывала книгу к первым страницам в поисках посвящения, но его так и не было. Он собирался протащить меня по моим болезненным воспоминаниям, украл мою историю и даже не подумал посвятить мне эту чертову книгу.

Поздним вечером пришел Тревор и принес с собой пиццу. Мы сели за барную стойку и поужинали в неловкой тишине. Я ждала, что он заговорит о вчерашней ночи. Он так долго просил меня поделиться с ним рассказами о моем прошлом, и вот я наконец сделала это. Но между нами ничего толком не изменилось, и теперь я чувствовала, что отдалилась от него еще больше, чем раньше.

— Так… чем ты сегодня занимался? — спросила я с набитым ртом.

— Тренировался, потом выпил пива с другим помощником тренера. А ты?

— Да ничего особенного. Стирка…

Тревор положил жирный ломтик на тарелку и, немного помолчав, спросил.

— Ты все еще переживаешь из-за той истории, которую вчера мне рассказала?

Той истории?

— Я раскрыла перед тобой очень травматичный эпизод моей жизни, а ты этого даже не понял! Тебе известно, как я не люблю копаться в своем прошлом, и еще эта книга совсем не помогает. Так что да, я чувствую себя малость дерьмово!

— Какая книга? — спросил он, вообще не уловив сути.

У меня будто бы что-то надломилось внутри, и прежде чем я смогла себя остановить, слова вылетели из моего рта.

— Я читаю книгу о себе, Тревор. Моя первая любовь написал целый роман о нашем детстве от моего лица, и книга стала настоящим бестселлером. И знаешь что? Я больше, чем просто расстроена по этому поводу. Я чертовски зла, опустошена и сбита с толку, потому что никогда в жизни не хотела вновь переживать те ужасные воспоминания, а еще больше не хотела, чтобы кто-то другой извлек из них выгоду.

Теперь он смотрел прямо на меня, его глаза расширились от шока.

— Что за… где ты, черт возьми, взяла эту книгу? Дай мне взглянуть на нее. — Никаких извинений за его бесчувственность. Никакого сочувствия по поводу того, через что я проходила. Типичный Тревор.

— Ни за что.

— Почему?

— Потому что она, в большинстве своем, о моих отношениях с другим парнем.

— Но если роман о твоем детстве, то вы же, значит, были совсем маленькими?

— Ну, я не видела его двенадцать лет, но наша связь была очень… — я сглотнула. — Прочной.

Он скрестил руки и скептически посмотрел на меня.

— Я не собираюсь ревновать из-за твоих детских отношений, Эми. Просто хочу знать, что он написал о тебе.

Внезапно я пожалела, что рассказала ему о Джейсе и книге.

— Просто дай мне дочитать ее. Она слишком личная, в этом все дело.

— То есть, всему миру можно ее читать, а твоему парню — нельзя, — он закатил глаза. — Это бредятина.

Я не ответила, а он не стал настаивать. Тревор был не совсем неправ, но и мне не нужно было оправдываться. Книга была личной. Если он хотел экземпляр, ему придется

купить его самостоятельно.