Доверься мне - Бекка Мак

— Не стоит, — я солгу, если скажу, что хотел бы, чтобы она делала это. Мы могли бы трахаться как кролики и любить друг друга все это время. — Все происходит так, как должно быть, по какой-то определенной причине. Если бы ты меня не отшила, этого могло бы и не быть. Я мог бы завоевать тебя на один раз и отпустить, — хотя я очень сомневаюсь в этом. — Я уже не представляю свою жизнь без тебя.

Ее нижняя губа почти незаметно дрожит.

— Прекрати это.

— Что прекратить?

— Быть таким… — она проводит рукой в воздухе, словно подыскивая подходящее слово. — Идеальным.

Оу, привет. Моя грудь надувается от гордости.

— Вот почему они зовут меня Мистер Совершенство.

Мои любимые глаза шоколадного цвета драматично закатываются.

— Тебе повезло, что твоя милота сильнее твоего самолюбия.

— Из-за твоих слов я настолько самодоволен, — мой телефон гудит от сообщения о том, что я должен отвезти маму. — Прости, Олли. Мне нужно идти. Позвоню тебе вечером?

Она кивает.

— Я собираюсь прибраться в своем шкафу и выбросить все свои дырявые треники и термобелье, раз уж я не живу в тундре.

Я направляюсь к входной двери, где, слава богам, мама надевает туфли.

— Классно. Они тебе все равно больше не понадобятся. Мы будем спать голыми, чтобы я мог трогать тебя всю ночь напролет.

— О, Картер, ради всего святого, — хмурится мама, поставив руки на бедра. — Ты не можешь оставаться милым больше двух минут?

— Ты сказал это при маме? — Оливия прячет лицо за одной рукой. — Картер!

Я подмигиваю.

— Пока, тыквенный пирожочек. Ты мне очень нравишься.

Ее румянец усиливается до максимума, прежде чем она бормочет свой ответ, и когда я блокирую телефон и убираю его в карман, мама с укором смотрит на меня.

Я сую ноги в ботинки.

— Чем я могу помочь?

— Тыквенный пирожочек?

— Да, неважно.

— У тебя есть прозвище для твоей девушки.

Я вздыхаю в ответ.

Мама тыкает меня в грудь.

— Не вздыхай на меня.

Я снова вздыхаю, просто чтобы позлить ее, но это имеет обратный эффект, и теперь на ее лице маленькая ухмылка, чертовски похожая на мою.

— Картер любит свою девушку, Картер любит свою девушку, — напевает она.

Наклонив голову назад, я делаю выдох, который длится целых десять секунд.

— Ладно. Ты нарвалась. Я изображаю папу.

— Картер, не на…аа! — ее вопль переходит в приступ хихиканья, когда я поднимаю ее и перекидываю через плечо, словно мешок с картошкой, как это всегда делал мой отец, ее смех такой же как тогда. — Я люблю тебя, милый.

— Я тоже тебя люблю, сумасшедшая дама.

— Он меня бесит.

— Картер, — мое имя — это мигающий знак предостережения на языке моей мамы. — Следи за выражениями.

Я вскидываю одну руку вверх, указывая на то, как этот придурок обращается с моей младшей сестрой.

— Меня бесит, как он к ней прикасается. Как будто она, блять, принадлежит ему, или что-то типа этого.

Мама бьет меня по торсу.

— Они танцуют.

— Уже нет! Шоу закончилось тридцать минут назад! — я натягиваю фальшивую улыбку, когда Дженни и ее танцевальный партнер пробираются к нам сквозь толпу. Как только она оказывается достаточно близко, я вырываю ее из его рук и заключаю в свои объятия. — Ты была великолепна, Дженни.

Мама качает ее взад-вперед в удушающих объятиях, и в секунду, как она отпускает ее, партнер Дженни притягивает ее обратно к себе, обхватывая ее талию своей дурацкой рукой. Дженни смотрит, как мой взгляд фокусируется на его руке на ее талии, и хмыкает, прежде чем прочистить горло и отойти от Мистера Мерцающие пальчики на ногах.

— Разве она не была прекрасна сегодня вечером, Картер? — говорит мне придурок Саймон.

— Она всегда прекрасна, — встав между ними, я отталкиваю его от нее. — Тебе пора выступать сольно.