Сгореть дотла - Кей Кин

Я нервно подпрыгиваю на ногах и заламываю руки перед собой, ожидая, когда он заговорит. Нет смысла пытаться пройти мимо него, это только заставит его наброситься быстрее.

В своей полосатой рубашке поло и джинсах он выглядит почти как расслабленный, практичный отец, но это яркий пример того, как внешность может быть обманчива, потому что темный блеск в его глазах показывает мне, что он готов напасть. Вид его сжатых по бокам рук только укрепляет мои опасения и подтверждает то, что, как я уже знаю, произойдет.

— Следуй за мной, — наконец требует он, поворачивается на каблуках и направляется к лестнице, не потрудившись дождаться моего ответа.

Я не задерживаюсь и не жду, пока он повторит мне дважды, от этого мне будет только хуже. Итак, с тяжелым вздохом я следую за ним, мои мысли возвращаются к разговору, который у меня был ранее с Хантером, пока мы играли.

— Я не хочу продолжать ходить на вечеринки с ночевкой и оставлять тебя здесь, Бетани.

— Я знаю, что ты этого не хочешь, Хантер, и это потому, что ты хороший брат, но я обещаю, что так будет безопаснее.

Выражение неуверенности не изменилось в его взгляде после моих слов, но он, казалось, понял достаточно, чтобы не спорить или, что еще хуже, остаться.

Я следую за отцом вниз, в его кабинет, где он оставляет дверь открытой для меня, и когда я неуверенно останавливаюсь на пороге, он дает мне знак войти. Я захожу внутрь и удивляюсь, что Брюс тоже здесь. Я не слышала, чтобы кто-то приходил раньше, но, должно быть, я была слишком увлечена игрой с Хантером.

Меня раздражает, что я пытаюсь как можно лучше осознавать свое окружение, но потом я легко отвлекаюсь. Мне нужно работать усерднее, если я хочу оставаться в безопасности.

Мой отец опускается в кожаное кресло за своим столом, и я заставляю себя не сломаться при виде этого места и воспоминаний, которые оно навевает. Мне противно, что оба этих человека присутствовали, когда они привели кого-то, чтобы… проверить меня.

Неужели моим словам никто не верит? Неужели мой голос ничего не значит?

Мои руки сжимаются по бокам, когда я чувствую, как мой собственный гнев бурлит внутри меня, но я сдерживаю его, прекрасно понимая, что от этого мне будет только еще больнее.

— Раздевайся, Бетани, нам нужно обновить твои мерки, — небрежно приказывает мой отец, его поза расслаблена. Мое сердце замирает, когда я перевариваю его слова. Я в страхе перевожу взгляд с одного на другого, ожидая, что кто-нибудь крикнет: "Шучу!", но мне уже следовало бы знать лучше.

— У нас нет целого дня, Бетани, — огрызается Брюс, протягивая рулетку, пока его глаза обводят каждый дюйм моего одетого тела, заставляя меня еще больше упорствовать в том, что я не хочу, чтобы он еще раз увидел меня обнаженной.

— Для чего мне нужно сделать замеры? — Спрашиваю я, оттягивая время, вместо того чтобы сразу ответить решительным "нет".

— Это совершенно не имеет значения, — возражает мой отец, со вздохом поглядывая на часы, когда мы слышим звук открывающейся входной двери. — Я займу Мэгги. Уладь это для меня, ладно, Брюс? — говорит мой отец, и Брюс с лукавой усмешкой нетерпеливо кивает.

Мой отец встает со своего места и направляется в мою сторону, чтобы уйти. Я поворачиваюсь, пытаясь преградить ему путь.

— Нет, нет, мы не…

Прикосновение его руки к моей щеке следовало ожидать, но я действительно не хочу оставаться наедине с этим мужчиной прямо сейчас. Раньше мой отец бил меня сильнее, но это все еще причиняет мне боль, так как тошнота обжигает желудок.

— Ты будешь делать то, что тебе, блядь, говорят, Бетани. Теперь раздевайся, — приказывает он, прежде чем вернуть свое внимание Брюсу. — Нам нужны размеры ее бедер, талии, боков и маленьких сисек для наряда. Не забудь о фотографиях.

С этими словами он разворачивается на месте и уходит, хлопнув за собой дверью, а я, разинув рот, смотрю на дверь у него за спиной.