Твоя родословная - Кей Кин

Открыв входную дверь, я вышвыриваю ее, отчего она снова падает на пол.

— Ты еще пожалеешь, что вообще родилась на свет, гребаная пизда, — рычит она, плюя мне под ноги. Как приятно.

Направляя на нее пистолет, я ворчу.

— У тебя есть время досчитать до пяти, прежде чем я нажму на этот гребаный курок.

Она спотыкается, пытаясь подняться на ноги. Я вижу, что она собирается сказать еще какую-то чушь, но я не могу сейчас говорить с ней. Поэтому я захлопываю дверь, отгораживаясь от нее.

Я быстро достаю свой телефон, мои руки дрожат, когда эмоции, наконец, начинают брать надо мной верх. Набирая номер Кая, он отвечает после первого гудка.

— Привет, Сакура… — начинает он, но я перебиваю.

— Где в этой комнате установлены камеры?

— Спальня, ванная комната и туалетный столик — ничего в основных помещениях. Сакура, после того, что она только что сказала, это заставляет меня думать, что камеры, возможно, предназначены для Рико, — мягко бормочет он. Кладу телефон на кофейный столик, опускаю голову на руки и сажусь на диван.

— Раф все еще разговаривает с тобой по телефону?

— Да.

— Скажи этому ублюдку, что я хочу, чтобы он был здесь в рекордно короткие сроки. Понял? — я рычу.

— Он уже в пути, Сакура. Ты хочешь побыть наедине или мы можем зайти?

— Заходите. — я заканчиваю разговор. У Рыжей есть ключ, чтобы они могли войти.

Беру подушку рядом со мной, я кричу в нее. Это лучше, чем ударить суку ножом.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

(Оскар)

Мы сидим на диване Луны, уставившись вместе в пустой экран телевизора, кажется, целую вечность. Она не в порядке, я вижу это по ее глазам. Мы слышали каждое слово в комнате Романа с помощью подслушивающего устройства, которое дал ей Кай, и мы видели все с помощью собственной системы наблюдения Луны.

В ту секунду, когда ее сукину мать вышвырнули из комнаты, язык тела Луны полностью изменился. Ее эмоции взяли верх над ней, когда она осознала только что сброшенную бомбу.

Как мне вообще утешить ее в этом? Она пытается вести себя хладнокровно и расслабленно, но я чувствую внутреннюю борьбу, с которой она сталкивается, по тому, как ее руки продолжают сжиматься по бокам.

Раф уже в пути, я думаю, это то, что ее больше всего беспокоит. Хотя то, что Рико заставил ее мать упомянуть, что он хочет, чтобы Луна принадлежала только ему, для меня безумие и отвращение. Это мой приоритет здесь. Этот больной ублюдок не прикаснеться к моей девушке, пусть хоть попробует посмотреть в ее сторону.

Луна, Рыжая и Паркер сидят бок о бок на диване, в то время как я сижу рядом с Каем на другом. Он проверяет данные на устройствах, которые были установлены, пока Вероника была здесь. Он пытался объяснить более подробно, но это дерьмо просто вылетает у меня из головы. Роман на кухне, все еще разговаривает по телефону. Я не уверен, с кем именно, я знаю, что он болтал с Рафом, и он так же хотел поговорить со своим отцом.

У меня в кармане вибрирует телефон, но я не обращаю на это внимания. Все, кого я хочу услышать, находятся в этой комнате. Кроме того, скорее всего, это мой отец, и я не собираюсь тратить на это время прямо сейчас. Он испортил нашу семью, когда его ученая сторона взяла верх.

Он навсегда потерян для Физерстоуна. У него было четверо детей, теперь нас осталось только двое. Я старший, и моя семья ни за что не потеряет еще одного ребенка из-за их ебанутых методов. Я должен сделать все возможное, чтобы войти в Кольцо и начать что-то здесь менять. Хотя бы для того, чтобы моей младшей сестре не пришлось подвергаться этому дерьму в Физерстоуне.

Я подсознательно провожу пальцами вверх и вниз по предплечьям, снова и снова вспоминая укол иголок. Черт. Мне не нужно сейчас теряться в воспоминаниях. Мне нужно отвлечься, как и моей детке.