Твоя родословная - Кей Кин

Обычно я бы пошел в спортзал и боксировал, чтобы избавиться от такого образа мыслей, но прямо сейчас я не оставлю свою девушку. Я буду здесь, чтобы молча поддержать ее, или я тоже мог бы помочь отвлечь ее.

— Как обстоят дела с этим техническим дерьмом, Кай? — спрашиваю я, слегка поворачиваясь, чтобы попытаться увидеть, что он делает, что бессмысленно, потому что все линии и точки ничего для меня не значат.

— Почти закончил. Дай мне еще секунду, и я отключу их все. — он не отрывает взгляда от ноутбука перед собой, пока Луна внезапно не заговаривает.

— Не отключай камеры, я хочу отправить сообщение. — решимость в ее взгляде чертовски горяча.

Не время, Оскар.

Совсем не время, но попробуй сказать об этом моему члену. Я ерзаю, пытаясь перестроиться, не привлекая внимания. Луна сразу замечает движение. Она не отводит взгляда от моих серых джоггеров, даже когда Кай отвечает ей.

— Здесь нет никаких подслушивающих устройств, чтобы они не могли нас услышать, но есть три камеры, Сакура. Все они расположены так, чтобы застать тебя раздетой. Одна из них в ванной комнате находится в углу над ванной, охватывая всю комнату. Камера в комоде встроена в светильники вокруг твоего зеркала. В то время как камера в твоей комнате находится в светильнике на потолке, направленном вниз на твою кровать. Я не думаю, что это Вероника их устанавливала, я пытаюсь запустить диагностику, чтобы заставить резервную ленту работать с того времени.

Я злюсь все больше, чем больше он описывает местоположение, все указывает на Рико после того, что сказала эта корова. Мы все это знаем, просто еще не сказали об этом прямо, потому что беспокоимся за Паркера. Я смотрю в его сторону, и розовый румянец, вспыхивающий на его шее, говорит мне, что он знает, о чем все думают, но никто не говорит.

— Кай, если бы ты мог отключить те, что в ванной и на комоде, этого было бы достаточно, последнюю оставь, я хочу поиграть. У меня есть на нее планы. — она звучит так сексуально, когда вся такая мстительная и прочее дерьмо.

Кай кивает в ответ, и этого, кажется, достаточно для Луны, которая поворачивается к Паркеру и забирается к нему на колени. Джессика морщит лицо, глядя на них рядом с собой, и, спрыгнув с дивана, направляется на кухню. Большая часть меня хочет подразнить ее до чертиков, но мой взгляд не отрывается от того, как Луна оседлала Паркера.

— Паркер Паркер, пожалуйста, не думай, что то, что говорит или делает твой отец, когда-либо отражается на тебе. Понял? — бормочет она, обвивая руками его шею и заставляя посмотреть на нее.

Он продолжает смотреть ей в глаза, не говоря ни слова, но я наблюдаю, как его руки поднимаются к ее заднице. Костяшки его пальцев белеют, когда хватка усиливается. Блядь, это горячо, особенно когда моя детка инстинктивно прижимается к нему совсем чуть-чуть.

Она нежно прижимается губами к его губам, пытаясь протащить его сквозь туман, который иногда овладевает им. Сначала он не отвечает на ее прикосновение, его хватка остается прежней, его губы не двигаются рядом с ее губами.

Прижимаясь своим лбом к его лбу, ее голос понижается почти до шепота, когда она обхватывает руками его лицо. На этот раз я не слышу, что она говорит, но вижу боль в их глазах. Паркер из-за того, что его отец делает со его Ангелом, а Луна потому, что она пытается вытащить его из ямы, которую создает его разум.

Мое сердце болит за него каждый раз, когда он теряется в боли. Роман обычно помогает ему выбраться из депрессии, но все они непреклонны в том, что Луна по сравнению с ним подобна волшебству.

Она слегка откидывается назад, снова кладет руки ему на плечи и смотрит в глаза. Я не могу удержаться от того, чтобы не затаить дыхание, наблюдая, как они заглядывают в души друг друга. Я не знаю, сколько проходит времени, когда Паркер, наконец, наклоняется вперед, приближая свои губы к губам Луны.