Прима - Мэгги Райан, Альта Хенсли

Вместо того чтобы вернуться с кружкой-другой чая, Джуди принесла поднос с полным чайным сервизом, о котором я уже и забыла. Он принадлежал моей бабушке и обычно хранился в труднодоступном шкафчике над холодильником. Она поставила его на журнальный столик, аккуратно сняла круглый заварочный чайник, стоявший на вершине высокого самовара, и подставила его под носик. Мы все как будто наблюдали за каким-то увлекательным спектаклем: чай струился в заварной чайник, клубы пара поднимались вверх и оседали на серебряных боках самовара, затем исчезали, как будто их там никогда и не было, и снова появлялись через мгновение, пока, наконец, Джуди не потянулась опустить рычаг, перекрывая поток.

Я была настолько глупа, что думала, будто поток моей жизни можно так же легко перекрыть. Я оставила Нью-Йорк и театр и отправилась вниз по течению в Чикаго. Я поселилась на берегу, возможно, не совсем счастливая, но довольная тем, что провела остаток своих дней, не взирая на приливы и отливы, которые грозили утянуть меня под воду. Потом пришел Алексей, предложил мне место в своем театре, и я согласилась.

Последние несколько месяцев были самыми счастливыми в моей жизни. А потом, словно природа решила напомнить людям, что они всего лишь плоды, течение снова всколыхнулось, и Николай Козлов вернулся не только в мою жизнь… но и в дом моей бабушки.

— Клара?

Подняв глаза, я увидела, что Джуди протягивает мне чайную чашку. Филигранные подставки с цветочными ручками были искусно сплетены и сделаны из серебра. На стекле, которое находилось внутри, были выгравированы известные достопримечательности России. Тот, который мне предложили У меня дрожала рука, когда я брала его. Я не могла не задуматься о судьбе, когда пила чай из стакана с изображением Марилинского театра в Санкт-Петербурге. Была ли она жестокой или шутливой? Уверенность в том, что все будет хорошо и я снова буду танцевать, или предчувствие того, что этот заветный стаканчик с родины так близок к тому, чтобы я снова оказалась на сцене.

— Мне идти? — спросила Джуди, убедившись, что бабушка выпила стакан чая и медленно его потягивает.

Было бы замечательно сказать "да", поблагодарить ее за ее работу и посмотреть, как она выходит за дверь. Но это было бы неправильно.

— Нет, пожалуйста, останься, — сказала я со вздохом. — Я знаю, что ты на это не подписывалась, и уверяю тебя, ни моя бабушка, ни я не будем тебя ни капли винить, если после того, как ты выслушаешь все, что я хочу сказать, ты решишь не возвращаться. На самом деле, так будет лучше.

— Ты замешана в чем-то незаконном? — спросила Джуди.

— Нет, ничего подобного… по крайней мере, не напрямую, — ответила я, размышляя о том, сколько степеней разделения необходимо, чтобы остаться незатронутой чужими преступлениями.

Джуди налила третий стакан чая и устроилась на стуле рядом с моей бабушкой. — Тогда, может быть, пройдем по этому мосту, пока не доберемся до цели.

Я рассказала в сокращенном и убористом виде историю, которую рассказывала Алексею несколько ночей назад. По мере того как я говорила, бабушка стала протягивать руку и гладить меня по руке, по волосам, нежными прикосновениями как бы заверяя меня, что со мной все в порядке, или уверяя, что я все еще с ней, а не вернулась в тот ад, где я когда-то жила.

— Я думала, что все налаживается, что все закончилось. Несмотря на то, что это было четыре года назад, за последние несколько месяцев я впервые по-настоящему поверила, что все начинается с чистого листа, что у нас есть новое начало, которое действительно может куда-то привести, — сказала я, закончив рассказ. — Я снова танцую и…