Войдя в наш дом двадцать минут спустя, я направляюсь прямиком в хозяйскую спальню. Солнце еще даже не начало вставать. Моя встреча этим утром была неофициальной. Ее нужно было провести, но при этом привлечь как можно меньше внимания. Чем меньше людей знают, тем меньше могут задавать вопросов.

Распахнув дверь спальни, я обнаруживаю, что Элли все еще лежит в нашей кровати и крепко спит. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, скрестив руки на груди и просто слушая наполняющее комнату тихое посапывание.

У меня тяжело на душе: все, через что ей пришлось пройти, произошло по вине моей семьи. Мой отец начал все это. Ее мать помогала, но мне никогда не приходило в голову спросить, почему и как. Теперь уже слишком поздно. Ущерб нанесен. Я не имею в виду моего маленького демона. Хотя я ненавижу то, через что ей пришлось пройти, я бы никогда не изменил ее сущность. Я люблю ее. Каждый изгиб, каждый острый край. Она — рамка для картины. Она — то, что меня сдерживает. Я просто хотел бы быть тем же для нее.

Оттолкнувшись от двери, я стягиваю через голову футболку, одновременно снимая ботинки. Затем расстегиваю джинсы и сбрасываю их с ног вместе с боксерами. Откинув одеяло, я забираюсь в постель рядом с ней. Обхватив Элли руками, я притягиваю ее к себе. Она теплая, как гребаная печка.

Элли двигается, утыкаясь головой мне в грудь. Мне это нравится.

Я целую ее волосы и провожу рукой по ее обнаженной спине. Всякий раз, когда мы вместе в постели, мы оба голые. Всегда. Я хочу видеть и трогать то, что принадлежит мне.

Я скольжу рукой и нахожу ее киску, проводя по ней пальцами. Элли издает стон, толкаясь бедрами к моей руке.

Я снова целую ее волосы, вдыхая ее запах, одновременно вводя в нее палец. У нее перехватывает дыхание, и я переворачиваю ее на спину, устраиваясь между ее раздвинутых ног.

— Син, — выдыхает Элли, выгибая спину и поднимая руки, чтобы провести по волосам.

Я наклоняюсь к ней, свободной рукой обхватываю ее подбородок и прижимаюсь губами к ее губам.

— Я люблю тебя, Эллингтон.

Элли открывает глаза, и смотрит на меня с беспокойством. Я никогда не называю ее полным именем, только когда она выводит меня из себя.

— Ты в порядке? — спрашивает она, обнимая меня за шею. Мурашки бегут по моему телу, когда ее пальцы нежно перебирают мои волосы.

Я буду скучать по этому. По ощущениям ее рук, по ее голосу, по ее прекрасным глазам каждое утро, когда она просыпается. Я мягко улыбаюсь ей, но не отвечаю. С ней все будет хорошо. Я в этом уверен. А я? У меня часы тикают с тех пор, как я заключил сделку с братьями Пик. И я не жалею об этом.

— Син, — Элли пытается сесть, но я продолжаю удерживать ее, обхватив рукой подбородок, и прижимаюсь губами к ее губам.

Я целую ее страстно, пытаясь без слов сказать ей, что мне жаль. Надеюсь, она сможет почувствовать, как сильно я ее люблю. Нуждаюсь в ней.

Отстранившись, она открывает сонные глаза и смотрит на меня.

— Я люблю тебя, Син.

Теперь я могу умереть счастливым человеком.

Отпустив ее, я сажусь и тянусь к верхнему ящику тумбочки. Вытащив то, что мне нужно, я беру ее левую руку и надеваю обручальное кольцо Harry Winston на палец моей жены.

Элли ахает и, подняв руку, смотрит на него. Ее глаза распахиваются от волнения и удивления.

— Надеюсь, тебе понравится.

Она смотрит на тумбочку, а потом снова на меня.

— Как? Как давно оно у тебя?

— Давно, — бесстыдно признаюсь я. — Я всегда знал, что сделаю тебя своей женой, Элли.

Она обхватывает руками мое лицо, и притягивает к своим губам.

— Да, — шепчет Элли в ответ.

Я смеюсь.

— Это был не вопрос.

Ничто не помешало бы мне сделать ее своей женой.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

СИН