Предложение - Л. Стил

Затем приходят сны — сначала тихий стук, затем вибрации становятся все интенсивнее. Тук-тук-тук. Удары становятся громче, тяжелее, быстрее. Каждый удар, кажется, пронзает мою голову, мою кровь. У меня, кажется, короткое замыкание в нервных окончаниях. Клетки моего мозга протестуют. У меня болят глазные яблоки с обратной стороны. Кажется, будто мои волосы сильно натянули. Ощущение холода охватывает мои руки и ноги. Я смотрю в глаза ублюдка, которые являются единственной его частью, видимой под маской, которую он носит.

— Я собираюсь преподать тебе урок за то, что ты суешь свой нос куда не следует. Тебе не следовало приходить сюда искать своего брата, мальчик. А теперь мне придется преподать тебе урок.

Он бьет меня тыльной стороной ладони, и, хотя я готовлюсь к этому, все мое тело, кажется, пронзает боль. Из моего носа сочится кровь. У меня болят зубы. Грохот дэт-метал-музыки становится еще более интенсивным. ТУК-ТУК-ТУК. Удары, кажется, рикошетом отдаются в моем мозгу. Давление в моей груди нарастает, тяжесть в животе растет, пока мне не кажется, что я проглотил камень. И агония, раскаленная добела, сдирающая кожу агония охватывает меня, проникает в мои клетки, заполняет каждую щель моего тела, пока я не превращаюсь в один гигантский ком страдания. Такое чувство, будто кто-то выдернул ногти из моих пальцев один за другим и насыпал соли мне на рану. Я начинаю плакать, огромные, задыхающиеся слезы текут по моим щекам. Это больно, это так сильно ранит. Я терпеть не могу этот шум. Кто-нибудь, выключите музыку, пожалуйста. Пожалуйста. Я сделаю все, что угодно. Что-нибудь. Я больше не могу этого выносить. Пожалуйста.

— Лиам!

Я не могу. Я умру, если останусь здесь еще хоть на секунду.

— Лиам! — Холодная вода брызжет мне в лицо. Я задыхаюсь, открываю глаза и вижу, что она смотрит на меня сверху вниз.

— Лиам, ты в порядке? — она плачет.

Я смаргиваю воду с глаз, вглядываюсь в ее бледные черты. Ее губы приоткрыты. Ее грудь поднимается и опускается, как будто она только что пробежала марафон. Или стала свидетелем того, как человек сошел с ума. Одним махом я хватаю ее за плечо и переворачиваю так, что она оказывается подо мной. Пустой стакан, содержимое которого, как я предполагаю, она вылила на меня, выскальзывает у нее из пальцев и с тихим стуком скатывается с кровати на ковер.

— Лиам? — Она обхватывает мою щеку, и я вздрагиваю.

— Что это? — спрашивает она. — Что с тобой случилось?

— Ничего особенного. Это совсем не из-за того, что случилось с моим братом и его друзьями, когда их похитили.

— И все же, это вызывает у тебя кошмары столько лет спустя…

Я сглатываю. Затем опускаю нос к изгибу между ее шеей и плечом. Сочные ноты фиалок и персиков окутывают меня, и я мгновенно возбуждаюсь. Я поднимаю голову и вглядываюсь в эти детские голубые глаза.

— Почему мне так трудно сопротивляться тебе?

— Полагаю, это та же самая причина, по которой я не могу сопротивляться тебе.

Она протягивает руку, чтобы снова прикоснуться ко мне, но я обхватываю пальцами ее запястье и поднимаю его над ее головой.

— Когда похитили моего младшего брата, я не мог сидеть сложа руки и ничего не делать. Я чувствовал себя ответственным за него. Я чувствовал себя таким виноватым из-за того, что меня не было рядом, чтобы защитить моего младшего брата, когда он больше всего нуждался во мне. Итак, я отправился на его поиски.

Она наклоняет голову.

— Я знаю, что Уэстон и его друзья были похищены, а позже спасены полицией…

— Спустя почти месяц. Вот почему семерка такие хорошие друзья. Оглядываясь назад, можно сказать, что это чудо, что никто из них не стал преступником или не обратился к наркомании, чтобы справиться с травмой. Им повезло.

— В отличие от тебя?

Я отталкиваюсь от нее и сажусь на край кровати.

— Меня не похищали, если ты об этом спрашиваешь.

— Но с тобой действительно что-то случилось.