Воровка - Тара Кресцент

― Пока. ― Я расстегиваю манжеты и закатываю рукава. ― Я должен был рассказать тебе об Игнацио, но вчера у меня не было возможности. Прости меня, за это. ― Мой голос твердеет. ― Однако если ты хочешь, чтобы я извинился за то, что беспокоился о твоей безопасности, то этого не произойдет. Я никогда не буду извиняться за то, что защищаю тебя. Ни десять лет назад, ни сейчас.

Ее глаза следят за движением моих рук.

― Что ты делаешь?

Мои губы растягиваются в улыбке.

― Я предупреждал тебя, что будут последствия, если ты попытаешься украсть мою картину. — Я начинаю расстегивать пуговицы на рубашке. ― Помнишь, Лучия?

― Ты собираешься трахнуть меня. Хочу я этого или нет.

Я закатываю глаза.

― Это то, в чем ты пытаешься убедить себя? Что ты этого не хочешь? ― Я киваю в сторону ее входной двери. ― Ты можешь уйти. Я не заманивал тебя в ловушку. ― Я отбрасываю рубашку в сторону. ― Будь честной, маленькая воровка, или уходи.

Глава 13

Лучия

Я ненавижу его.

Я хочу его.

Антонио сводит меня с ума.

Я не могу позволить ему уйти отсюда.

― Это моя квартира, ― выплевываю я. ― Это ты должен уйти.

Антонио не дурак, он слышит согласие в моих словах. Его глаза вспыхивают.

― Иди сюда.

Я делаю шаг к нему, и король Венеции уничтожает расстояние между нами.

Он прижимает меня к стене. В мою спину впивается штукатурка, но мне все равно. Его пальцы переплетаются с моими, затем он обхватывает запястья и поднимает мои руки над головой, вдавливая меня в стену своим телом. Его рот находит мой, он спускается губами по моей шее, целует впадинку горла, я чувствую тепло его губ на моей коже.

― Скажи мне, почему ты здесь, ― выдыхает он.

Потому что я тоскую по тебе.

― Я не знала, что у меня есть выбор, ― говорю я вместо этого.

Он прикусывает мочку моего уха.

― Лгунья, ― говорит он. Его взгляд блуждает по моему телу, горячий и жаждущий. ― Твои соски твердые. ― Он просовывает колено между моих бедер. ― Если я введу пальцы в твою киску, то наверняка ты окажешься мокрой, готовой к моему члену. Попробуй еще раз. Скажи мне, чего ты хочешь.

Так самодовольно. Я ненавижу то, как мое тело реагирует на него. Он заставляет меня терять контроль, разрушает мои стены со смехотворной легкостью, и я ненавижу то, что он заставляет меня чувствовать.

Ненавижу и люблю это, одновременно.

Часть того, что я чувствую, должно быть, отражается на моем лице. Антонио усмехается.

― Неужели так трудно попросить то, что тебе нужно?

Да. Потому что я хочу не только его член. Я жажду его. Я хочу его внимания. Когда он говорит, что ждал меня десять лет, я так сильно хочу ему верить, что это пугает.

Я отстраняюсь от Антонио, освобождаюсь от куртки и стягиваю через голову свитер. За ним следуют футболка и бюстгальтер.

― Ты собираешься трахнуть меня или просто будешь стоять здесь и разговаривать?

Его глаза пылают. На долю секунды мне кажется, что мне удалось его спровоцировать, но потом его губы растягиваются в улыбке. Он прижимается ближе, достаточно близко, чтобы стереть границы между нами. Настолько близко, что я не знаю, где кончается он и начинаюсь я.

Мой пульс бьется от предвкушения и адреналина. Антонио прижимается губами к моей шее, целуя трепещущую жилку.

― Я вижу тебя, ― бормочет он. ― Твой пульс учащен. Ты нервничаешь. И это не потому, что ты здесь в ловушке. Ты не хуже меня знаешь, что, если бы ты захотела уйти, я не стал бы тебя останавливать.

Я это знаю. Что бы ни приходилось ему делать в своей мафиозной жизни, он никогда не взял бы меня силой. Даже сейчас, когда я выскользнула из его хватки, чтобы раздеться, мне не пришлось вырываться. Он сразу отпустил меня.