Воровка - Тара Кресцент

― Это не то, чего ты боишься, ― продолжает он. Его рука сжимает мое горло, и щетина царапает мою кожу, когда он прижимается, чтобы прошептать. ― Ты нервничаешь, потому что чувствуешь то, что я знал с нашего первого поцелуя. ― Он расстегивает пуговицу на моих джинсах и опускает молнию. Зацепив пальцами пояс моих трусиков, он одним движением стягивает и джинсы, и трусики. ― Это не просто секс. Это нечто большее.

Мои соски превратились в две ноющие вершинки. Между ног расцветает знакомый жар. Я могу притворяться, что Антонио меня не возбуждает, но мое тело посылает ему совсем другой сигнал.

― Заткнись и трахни меня.

― Такая требовательная. ― Он тихо смеется. ― Скажи ― пожалуйста.

Мне нравится смотреть, как Антонио смеется. Он преступно сексуален. Опасно нарушает мое душевное спокойствие.

― Мечтай.

Отстранившись от меня, он снимает ремень. Я не двигаюсь. Я прижимаюсь к стене, и вид его напряженных мышц лишает меня дыхания.

Он вводит в меня палец, и я сдерживаю всхлипывание. Я стала влажной, когда открыла дверь и увидела его в своей гостиной. Я стала мокрой, когда он сурово сказал мне, что кража у него чревата последствиями. Теперь я мокрая насквозь. Мне требуется все мое самообладание, чтобы не толкнуться в его руку и не прижаться к нему своей ноющей киской.

Он держит свои пальцы перед моим лицом. Они блестят, подтверждая реакцию моего предательского тела.

― Я больше не буду просить, Лучия.

На этот раз в его голосе появляется жесткость. Что произойдет, если я продолжу вести себя вызывающе? Он перекинет меня через колени и отшлепает? Но нет, он знает, что мне это слишком понравится.

Или он совсем отступит? Наденет рубашку и уйдет?

От этой мысли меня пронзает страх. Есть упрямство, которым я страдаю, и глупость, которая меня миновала.

― Пожалуйста, трахни меня, Антонио.

Он отвечает низким рыком одобрения.

― Раздвинь ноги, tesoro, ― приказывает он, обхватывая мою грудь и сжимая ее. ― Открой рот. Слижи свою влагу с моих пальцев.

Его прикосновения подобны огню, и каждый раз, когда он трогает меня, я сгораю изнутри.

Жар прокатывается по мне, когда я раздвигаю ноги, открывая себя перед ним. Я беру его пальцы в рот, ощущая вкус своего желания на его коже. Его глаза темнеют от вожделения, когда он смотрит, как я вылизываю их дочиста.

Мое собственное возбуждение растет, желание достигает крещендо. Я хочу большего. Я хочу его, и хочу его сейчас.

Он видит отчаяние на моем лице. На его губах появляется улыбка, когда он наклоняется ближе.

― Я собираюсь трахнуть тебя сейчас, Лучия, ― говорит он, его голос низкий и хриплый. ― Я вытащу свой член и трахну тебя у этой стены. Прямо здесь, прямо сейчас.

― Да, ― задыхаюсь я. ― Пожалуйста.

Его губы встречаются с моими в голодном поцелуе, когда он освобождает свою эрекцию. Он достает из бумажника презерватив, надевает его, поднимает мою ногу на свою талию, чтобы притянуть меня ближе, и врывается в меня одним движением.

Каждый нерв в моем теле оживает. Одной рукой он удерживает мои запястья над головой. Он снова вонзается в меня, на его лице отражается дикая страсть. Каждый удар глубокий и мощный, и я с трудом сдерживаю вздохи. Моя голая спина царапается о штукатурку, но мне все равно.

Я обхватываю его ногами и прижимаю к себе. Он проникает все глубже с каждым толчком. Он задевает мою шейку матки. Резкая боль смешивается с удовольствием, и я уже не могу их различить. Это дикая, животная страсть.

Она пугает меня.

Но мне это нравится.

Он обхватывает мои бедра и глубоко входит. Его рука ― та, что не держит мои запястья в плену, ― пробирается между моих ног. Он находит мой набухший, ноющий клитор и щиплет, и я снова задыхаюсь, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не закричать. Дрожь удовольствия пробегает у меня по спине, заставляя поджаться пальцы ног.