Адриано - Оливия Торн

Марко опускается на одно колено, колдует, и дверь открывается через десять секунд.

Я вхожу первым. За мной идет Марко, потом Ларс и Массимо, затем все остальные парни.

Вестибюль представляет собой небольшое помещение с несколькими металлическими почтовыми ящиками, прикрученными к стене. Судя по номерам на почтовых ящиках, в здании всего пять квартир: по две на первых этажах, а пятая квартира — пентхаус.

Если это вообще можно назвать пентхаусом в таком клоповнике. Краска облупилась, покрытые линолеумом полы перекосились, воняет сигаретным дымом и чесноком.

Как я и ожидал, лифта нет — только лестница с мерцающими флуоресцентными лампами.

Однако на потолке вестибюля висит камера наблюдения… и она направлена на входную дверь.

Они знают, что мы идем.

Ну и ладно — ничего не поделаешь.

Я беру себя в руки и начинаю подниматься по лестнице.

Я иду так быстро, как только могу. Когда я прохожу мимо квартир на втором этаже, то слышу, что по телевизору идет ситком.

Я продолжаю идти.

И на каждом шагу ожидаю, что меня будет поджидать боец Агрелла.

Но лестничная клетка пустынна.

Я добираюсь до третьего этажа.

Там расположено небольшое фойе, а затем дверь в конспиративную квартиру.

Я крадусь по фойе, останавливаюсь у двери и оглядываюсь на Марко.

С него капает пот. Он в абсолютном ужасе.

Позади него Ларс держит свой Глок направленным на дверь.

Массимо находится слева от Ларса, чтобы иметь возможность стрелять, не задевая его.

Я поднимаю один палец: Подождите секунду.

Затем протягиваю руку, берусь за ручку двери и медленно поворачиваю ее.

К моему удивлению, она открывается.

Я толкаю ее вперед на пару миллиметров — никакого сопротивления.

Она открыта.

Я смотрю на Ларса, который кивает. Он берет Марко за плечо и оттаскивает его с дороги.

Я смотрю на дверь и сглатываю.

Вот и все.

Иди или умри.

Хочешь быть большим человеком и командовать?

Тогда ты должен быть готов первым войти в дверь.

Я оглядываюсь на Ларса и тихо бормочу.

— Раз… два…

На счет «три» я распахиваю дверь.

Врываюсь в комнату с дробовиком наготове…

И застываю в ужасе.

Первое убийство я совершил в семнадцать лет во время перестрелки с солдатами конкурирующей семьи.

За одиннадцать лет, прошедших с тех пор, я убил еще десяток человек в аналогичных ситуациях. Двое убиты в прошлом месяце во время нападения Турка на наше семейное поместье, и, вероятно, сегодня вечером в гостинице я убил еще одного.

Но все это не подготовило меня к тому, что я вижу сейчас.

Пять человек в квартире, лежат на полу или раскинулись на диванах.

Все они убиты несколькими выстрелами.

Некоторые выглядят так, словно получили по десятку пуль в грудь.

Двое из них ранены в голову так сильно, что их не узнать.

Кровь повсюду: на стенах, на ковре, на мебели.

Все это напоминает бойню.

Единственным источником света в комнате является телевизор, по которому показывают записи с нескольких камер наблюдения, в том числе и с той, что стоит в холле.

Если бы кто-нибудь был жив, он бы обязательно увидел наше появление.

… если бы кто-нибудь был жив.

Я слышу за спиной дыхание Массимо, затем шепот.

— Madonn…

Ларс проскальзывает мимо меня и поворачивает направо, его Глок направлен на кухню.

— Чисто, — шепчет он.

Его действия напоминают, что у меня есть работа.

Я прохожу мимо трупов и по коридору в заднюю часть квартиры.

Пропитанный кровью ковер хлюпает под моими ботинками.

Я проверяю комнату за комнатой.

Там еще два трупа, и они в еще худшем состоянии, чем те, что лежат в главной комнате.

Я проверяю ванную, шкафы — ничего.

Живых нет.

Я возвращаюсь в главную комнату и вижу, что мои люди стоят там, ошеломленные.