Мое темное желание - Л. Шэн, Паркер Хантингтон

Шоу было невероятным. Большую его часть мне приходилось удерживать себя от слез.

А когда мы скрылись в колючей ночи ранней зимы, я думала только о том, что Даллас была права.

Иногда для того, чтобы получить счастливый конец, нужно написать свою собственную историю.

— Итак… — Ари прижалась своим плечом к моему, намеренно идя быстрее сестер Таунсенд, чтобы не потерять их из виду. — Что происходит с Заком?

— Мы дурачимся, пока он помолвлен. — Мне едва хватило сил, чтобы передернуть плечами. — Так что, знаешь ли, все довольно запущено.

— Даллас говорит, что он твой щенок. — Ари проверила мое лицо. — Что он ходит за тобой по пятам и закалывает любого, кто осмелится подойти к тебе.

— Ха.

— Значит ли это, что он немного писается каждый раз, когда видит тебя?

— Надеюсь, что нет. Я также отвечаю за его стирку.

Я понятия не имела, куда мы едем, и начинала понимать, что это неважно.

Рано или поздно из воздуха появится лимузин, который доставит нас в бутик-аэропорт, откуда мы улетим домой на роскошном самолете, похожем на манхэттенскую холостяцкую берлогу.

Такова была реальность Даллас Косты, самой очарованной девушки во всей Америке.

— Он хочет меня, — призналась я, чувствуя, как горло сжимает невидимый клубок беспокойства. — Но еще больше он хочет угодить своей матери. Здесь нет выбора.

Но у него есть сердце и душа, и это меня пугало.

Я не сказала своей лучшей подруге, почему Закари Сан был так очарован мной.

Что что-то сделало его язычником, боящимся людей.

Что я — его единственный шанс на спасение, хотя я понятия не имела, что сделало его таким.

— А если бы он хотел тебя больше, чем угодить матери? — Ари обхватила меня за локоть. — Что бы ты сделала?

Мы остановились на пешеходном переходе, к нам присоединились Даллас и Фрэнки. Я тяжело сглотнула. Я уже некоторое время избегала задавать себе этот вопрос.

Наконец я сказала:

— Если я позволю себе надеяться, я позволю себе сломаться. А у меня никогда не было такой привилегии.

Перед нами проехал лимузин, дважды припарковался и остановился у наших ног. Водитель выскользнул и открыл перед нами дверь.

Я проскользнула внутрь, зная, что не сказала Ари всей правды.

Потому что часть меня уже раскололась.

И с каждым днем Зак все больше распахивал эту трещину.

46

ФЭРРОУ

В моем подвыпившем состоянии усадьба Сан напоминала пряничный домик.

Снег на подоконниках вихрился, словно густая глазурь. Я покачивалась взад-вперед на каблуках Даллас и вздрогнула, когда за мной захлопнулась дверь лимузина.

Глупая пластмассовая диадема слетела с моей головы. Я нагнулась, чтобы поднять ее, и тут же споткнулась, когда Натали выскочила из лимузина, прижимая к груди папки.

— О. — Ее губы изогнулись. — Ты вернулась.

Как всегда, она выглядела безупречно собранной и безумно несчастной.

Я вернула диадему на голову и перекинула через плечо сумку, которую мне подарила Даллас.

— Похоже, ты разочарована.

Натали не давала мне покоя с первой смены. Обычно я не обращала на это внимания, даже когда она случайно и привычно проливала свои напитки, чтобы я их убирала.

— Я разочарована. — Она повернулась, следуя за мной в дом. — До того как ты появилась, мы начали узнавать друг друга.

Я бросила рюкзак у лестницы и направилась на кухню за стаканом воды, слушая ее лишь наполовину.

Она тенью следовала за мной, неловко наступая на пятки.

— У нас что-то получалось, пока ты не спутала его со своим… своим…

Она втянула воздух, окинув меня взглядом, пытаясь понять, что Зак во мне нашел.

Ух ты. Дежавю.

— Тебя тоже воспитывала Констанс? — Я скинула туфли на каблуках в прихожей, мозг немного затуманился, но я смутно помнила, что Зак не любил обувь в доме.