Мое темное желание - Л. Шэн, Паркер Хантингтон

— Потому что я собираюсь вытрахать из тебя душу.

Он сжал мое горло между своими изящными пальцами, вышел из меня, а затем начал безжалостно трахать меня.

Каждый толчок сопровождался рычанием, затем он обхватывал меня за талию и наклонял свое тело, чтобы задеть мою точку G.

Он освободил мое горло, опустил голову и впился в мой рот. Наши языки боролись и впивались друг в друга, ни один из нас не одерживал верх.

Позади нас дверь со скрипом открылась. Свет просачивался внутрь, дюйм за дюймом.

— Эй? Кто-нибудь есть? — Появилась голова Натали. — Я хотела крендель…

— Вон. — Зак захлопнул дверь ногой, даже не оглянувшись, продолжая целовать и трахать меня.

Должно быть, он зацепил ее палец, потому что я услышала, как она вскрикнула.

Зак сдвинулся, опуская нас на пол. Каждый раз, когда он входил в меня, моя спина скользила по глянцевой плитке.

Трение, боль и вибрация довели меня до таких высот, о которых я и не подозревала. Все в моем теле было наэлектризованным, набухшим и оживающим.

Я плотно обхватила его член, чувствуя, как его кожа гудит на моей.

— Я сейчас кончу.

Мои глаза закатились. Лавина тепла захлестнула меня. Я раскачивалась взад-вперед, когда кульминация схватила меня за горло.

Зак не замедлился, трахая меня еще жестче, более дико, словно намереваясь пригвоздить меня к полу.

— Я буду метить тебя, пока не останется сомнений, кому ты принадлежишь.

— Я никому не принадлежу, — простонала я, позволяя ему поглощать мою грудь, дразнить соски, вылизывать каждый сантиметр груди.

Закуски посыпались с полок, присоединяясь к пуговицам на полу.

— Повеселись на свидании, Осьми. — Он отпустил меня с укусом, несомненно, оставив на моей коже татуировку в виде любовного укуса. — Ты можешь притворяться, что наслаждаешься обществом другого мужчины, но мы оба знаем, что никто и никогда не приблизится ко мне. — Зак провел большим пальцем по своей метке, позволяя ей впитаться в мою кожу. — Я кончаю.

— Я тоже.

Только с Заком я испытывала оргазм так близко друг к другу.

Я ничего не могла с этим поделать.

Он перегружал мои чувства. Все было слишком. Пейзажи. Ощущения. Мужчина.

Его член дрогнул внутри меня. Он издал гортанный стон, вжимаясь лицом в мою лопатку.

Я почувствовала жар его спермы внутри презерватива и капли моих соков, стекающие на плитку.

Через несколько секунд он поднялся на ноги, прежде чем я успела выровнять дыхание, заправляя член обратно в брюки. Он приоткрыл дверь, впуская свет, пока завязывал узлом полный презерватив.

Я все еще лежала на полу, задыхающаяся, мокрая и голая.

— Признай это, Осьми. Никто другой никогда не сделает этого. Я — это то, что тебе нужно. Я единственный мужчина, которого ты когда-либо будешь желать.

— Откуда ты знаешь?

Он отступил назад, нахмурившись.

— Потому что ты такая же для меня.

Все унции неповиновения, которые я успела собрать, одним махом выбило из меня.

Прежде чем я успела ему ответить, он повернулся и ушел, не забыв включить свет, чтобы я могла хорошенько рассмотреть подарок, который он оставил.

Мой выброшенный тампон, пропитанный моими соками и покрытый розовым налетом разбавленной крови.

Доказательство того, что я всегда и навсегда останусь его маленькой шлюшкой.

57

ФЭРРОУ

Зак:

Не забудь не убирать в кладовке.

Фэрроу:

Твой автокорректор — отстой.

Фэрроу:

И да, я уберусь в кладовке, когда вернусь.

Зак:

Это был не автокорректор.

Зак:

Не смей к ней прикасаться.

Фэрроу:

?

Зак:

Пока у меня не будет возможности заставить тебя вылизать пол дочиста, пока я буду брать тебя сзади.

Фэрроу:

Ты не можешь быть серьезным.

Зак:

Я сказал, не трогай кладовку.

Фэрроу:

Ты болен.

Зак: