Мое темное желание - Л. Шэн, Паркер Хантингтон

Я опустилась на плюшевую обивку и подняла крышку со своей миски с камнями.

— Как?

Я не могла не заметить, насколько легким стал наш разговор. Как будто мы оба хотели уклониться от очевидной надвигающейся беды.

Как всегда, он поднял камень с безупречным этикетом.

— Ты забыла, что наш сосед торгует оружием?

Я ответила ему самым безжалостным способом, который только могла придумать.

— Точно. Что ж, думаю, мне лучше пощадить единственного жителя Монови.

Он нахмурился, глядя на доску.

— Это может продлиться всю ночь.

— У меня хорошая выносливость.

— Может, и так, но я планирую хорошенько тебя вымотать.

— Мы все еще говорим об игре, конечно же.

— Конечно.

Четыре часа спустя он получил контроль над доской. За все это время мы не произнесли ни слова, сосредоточившись на камнях.

Когда я, наконец, набралась смелости и затронула эту тему, он, казалось, погрузился в раздумья.

Я откинулась в кресле, сцепив пальцы на коленях.

— Я сдаюсь.

Его глаза поднялись от камней.

— Прости?

— У меня не осталось ходов. — Я разжала пальцы и жестом указала на доску. — Поздравляю. Ты выиграл.

— Я выиграл?

— Да. — Я кивнула, изо всех сил стараясь не раствориться в небытии. — Ты выиграл кулон. Честно и справедливо.

Прости, папа. Ты разочаровался во мне?

Мы с Заком как-то сразу договорились использовать кулон в качестве награды. Со временем игра превратилась в прелюдию, а не в соревнование.

Я не думаю, что кто-то из нас осознавал, что мы натворили. Судя по напряженным плечам Зака, он, должно быть, забыл, во что мы играли.

— Фэрроу.

Я покачала головой, поднимаясь на ноги. Хотелось в последний раз попрощаться с кулоном.

Но, сделав несколько шагов, я поняла, что в стеклянной витрине лежит только один из кулонов. Но не мой.

Моя легкая реакция испугала меня. Я думала, что сейчас сорвусь, развернусь, потребую объяснений. Но столкновение с Верой ударило меня по черепу, переключив мозг.

Вера, Регина и Табби всю жизнь копили материальные ценности, не в силах утолить свою жажду. Они совершали преступления, разрушали жизни и так и не поняли, какой вред причинили.

Я не хотела превращаться в них.

Смогла бы я полюбить все, что Вера заложила? Всеми фибрами своего существа.

Но я не позволяла их отсутствию диктовать мои эмоции.

Если я сосредоточусь на том, чего у меня нет, я никогда не смогу оценить то, что у меня есть.

— Поговори со мной, Фэрроу.

— Выпьешь? — Я подошла к тележке с виски, налила два стакана и села на стол Зака, покачивая ногами. — Думаю, это нам понадобится.

Он подошел ко мне, проигнорировал предложенный напиток и встал между моих ног, положив подбородок мне на плечо. Еще несколько месяцев назад он не мог даже мизинцем прикоснуться ко мне.

— Что происходит в твоей хаотичной голове?

Все, что, как мне казалось, я знала о своем прошлом, оказалось неверным.

Я не знаю, кто я. И какие цели я преследую теперь, когда фехтования больше нет и правосудие восторжествует.

Я боюсь превратиться в Веру, ставящую во главу угла совсем не то, что нужно.

Я верю каждой частицей своей души, что я лучше для тебя, чем Эйлин. Но я не хочу погружаться в отношения, не зная, кто я есть на самом деле.

Вместо этого я остановилась на простом:

— Боюсь, то, о чем я хочу тебя попросить, эгоистично.

— Я хочу, чтобы ты была эгоисткой. — Он обвел пальцами мое запястье и поднес напиток к губам, сделав глоток именно там, где я оставила след от ChapStick. — Считай, что я твой личный джинн. Твое желание — мой приказ.

— Расскажи мне что-нибудь об осьминогах, — пролепетала я, в последний момент струсив.

Просто сделай это уже, трусиха.