Когда случились мы - И. Солис

— А что я? — Хейзел выглядит такой же дерзкой и уверенной, как всегда. — Может быть, однажды, в далеком-далеком будущем, я захочу найти самую забавную, самую блестящую, самую горячую женщину на свете, с которой смогу прожить все свои дни. Я не знаю. Но прямо сейчас это не для меня. Я не хочу и не нуждаюсь в этом. Я совершенно счастлива, делаю всё, что захочу, трахаюсь с кем захочу! Я люблю себя, и я люблю свою жизнь. Я хочу, чтобы у вас обоих это тоже было.

Мы сидим, переваривая услышанное. Хейзел проводит рукой по лицу и ругается по-корейски.

— Послушайте, я знаю, то, что я только что сказала…звучит не так уж приятно, но это только потому, что всем нам время от времени нужно сталкиваться с правдой. Майя, ты одна из моих самых любимых людей на свете, и я хочу, чтобы ты была счастлива. Я действительно этого хочу.

Хейзел не пытается убежать, когда Майя пересекает гостиную и направляется к ней. Я присоединяюсь к ним, потому что теперь я чувствую себя ещё более эмоциональной.

— Луна, я всё ещё думаю, что ты гребаная идиотка.

— Иначе ты не была бы собой.

В конце концов, Хейзел прогоняет нас.

— Знаете, что нам следует сделать? Одинаковые татуировки!

— Нет.

— Этого не будет.

— С вами двумя совсем не весело.

Я встаю, чтобы взять ещё пива, хотя ненавижу его вкус. Когда я сажусь, они спрашивают, как продвигается моя книга. Я говорю им, что заканчиваю первый черновик. Последние две недели я писала без остановки. Я даже начала кое-что новое. Сценарий. Так уж получилось, что прошло две недели с тех пор, как мы расстались с Генри.

— Полагаю, это всё из-за Ч.

Майя выплевывает свой напиток.

Мне не хочется смеяться, но я едва сдерживаюсь.

— Хейзел, не начинай.

Но Хейзел всё-таки начинает.

— Ты помнишь, какой пьяной она была в тот раз? — спрашивает она Майю, которая выглядит смущенной из-за меня. — Луна Вуна, он сказал тебе, что ты сделала?

— Кое-что из этого.

Со злым блеском в глазах Хейзел рассказывает обо всём, что произошло. Майе приходится вмешаться, чтобы исправить некоторые из более сложных и причудливых сюжетных линий, но она довольно точна. К концу я настолько подавлена, что прячусь в своей толстовке. Они обе смеются надо мной. Хейзел открыто, а Майя тихо прикрывается рукой.

Я не помню ничего из того, что они мне говорили, но, если быть до конца честной, я вообще не помню, чтобы они были в комнате. Я помню, как Генри был со мной в душе, как я не стеснялась делиться некоторыми своими фантазиями, все из которых вращались вокруг него…потому что я была ненасытна, когда дело касалось его.

Что я действительно отчетливо помню, так это его голову у меня между ног, его горячий рот на мне…

От одной мысли об этом у меня по спине пробегает холодок. Я рада, что прячу лицо, потому что знаю, что в данный момент оно горит.

Как только Хейзел и Майя перестают смеяться, они задают мне вопрос, которого я надеялась избежать.

— Ты с ним говорила?

Я откидываюсь на спинку дивана, качая головой. Вполне вероятно, что две кружки пива во мне без всякой еды — причина, по которой я на самом деле отвечаю на вопрос Хейзел.

— Я разговаривала с ним только один раз. И он ничего не сказал.

— Ты…хочешь поговорить с ним? — спрашивает Майя.

Закрыв глаза, я честно отвечаю:

— Да.

Кажется, что комната вращается.

— Почему ты этого ещё не сделала? — спрашивает Хейзел.

Потому что он ненавидит меня, я уверена в этом.

— Чувства? Они мне не нравятся. И говорить о них тоже не люблю, — признается Хейзел. — Но даже я знаю, что иногда тебе нужно стать взрослой женщиной и просто, блядь, сделать это.

Я не спорю, но всё равно закатываю глаза. Я правда разговаривала с Генри, не о чувствах, но мне с ним было комфортно. Говорили о других вещах, смеялись и дурачились. Но как только это дерьмо стало реальным, я запаниковала и сбежала.