Балерина - Надя Лоули (2014)

— Нет, нет, считайте, что кофе вы не пили. И денег я с вас не возьму! — Аиша забрала посуду и, быстро зайдя за барную стойку, тихо сказала хозяину по-арабски: — Что-то у них недоброе произойдет… нехорошее.

Кераб в ответ засмеялся:

— Ага, наверное, вторые половинки застанут их на месте преступления, где-нибудь в кровати! Сразу видно, что любовники без стажа…

Аиша возмущенно замахала руками:

— Ничего смешного, трагедия, я тебе говорю. А ты мой глаз знаешь, к цыганке ходить не надо!

Тут Кераб рассердился:

— Иди работай, гадалка, и не каркай беду! — И, улыбаясь, вышел в зал и дружески подмигнул Жоржу.

— И что это могло бы значить? Почему гадалка отказалась говорить? — спросила Алла, глядя прямо Жоржу в глаза.

— Да ерунда! — рассмеялся Жорж, но глаза его оставались серьезными. Он взял ее руку и прижал к своей щеке: — Я хочу, чтобы мы были вместе… всегда! Ты будешь со мной, что бы ни случилось?

Аллочка молчала и лишь гладила его колючий подбородок. Потом тихо, одними губами, произнесла:

— Да.

После ресторана он проводил Аллу домой на такси. Выйдя из машины, она неожиданно вернулась и, приоткрыв дверцу салона, нагнулась и поцеловала Жоржа в губы. Очень быстро, как будто боялась задержаться и не уйти. Он попытался выйти за ней следом, но Алла посмотрела ему в глаза и прошептала:

— Не надо, пожалуйста! — Потом еще раз приблизилась губами к его щеке: — Мне очень трудно сейчас возвращаться… — она махнула рукой в сторону дома — туда… — И, захлопнув дверь машины, не оборачиваясь, ушла. Жорж закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья: милая моя… Волна нежности опять накатила на него.

И вот после такого прекрасного счастливого вечера он брел к себе в «берлогу», так называл свой дом Жорж, один. Приступ отчаяния от одиночества снова охватили его.

Уже открывая дверь дома, он услышал телефонный звонок. «Да кто же это может быть?» — вспомнил он об утреннем оборвавшемся звонке и, не снимая мокрых после дождя ботинок, прошел через прихожую в гостиную.

— Я вас слушаю, — ответил он по-французски и, услышав знакомый голос, перешел на русский: — Подожди, успокойся. Женя, говоришь? А что она делает в Париже? В каком отеле?

Не снимая мокрого плаща, он с телефонной трубкой сел в кресло. Звонила Лариса.

— Лара, не тараторь! Не волнуйся! Мне надо подумать… Скажи Алексею, завтра утром я жду его на нашем месте в одиннадцать. Он знает — где…

Жорж положил трубку. Его безмятежное состояние души растворилось в думах и тревогах о завтрашнем дне.

— Значит, Евгения в Париже? Просила помощи у Лары и Алеши. Интересно!

Жорж встал с кресла, разделся и понял, что спать и этой ночью ему не придется. Он поднялся в кабинет. Написал два рапорта. Один о встрече с Аллой в ресторане «Тажин», второй, подробный, во всех деталях, — про Евгению Бержар. Не откладывая в долгий ящик, обе бумаги отправил факсом шефу (вдруг что-нибудь случится ночью). Он посмотрел на темные окна, и впервые за много лет ему стало не по себе. Переодевшись в халат, Жорж положил пистолет в карман ночной пижамы. Прислушиваясь к звукам за окном, он долго ворочался и наконец, под утро, забылся чутким и тревожным сном.

8

Супермаркет шумел, как растревоженный улей. Народу было тьма. В это время, вечером, даже тележек на всех не хватало. Верочка взяла красную пластмассовую корзинку, бросила в нее вязаную шапочку и перчатки.

«Душно тут как!» Она посмотрела на очередь, в основном из усталых француженок средних лет, которые толкали нагруженные доверху тележки с продуктами на среднестатистическую семью, и порадовалась тому факту, что живет одна. Она быстро наполнила корзинку ассортиментом всех одиночек: яйца, хлеб, молоко, сосиски. На завтраки вполне достаточно! Готовить Вера не любила.