Проводница - Елена Ласкарева (2001)

— Ты фантазируй поменьше, — хмуро посоветовала Ольга. — И иди дежурь, раз уж взялась. А я посплю. У меня от шампанского голова трещит.

Она сдвинула Лидку, легла на полку и отвернулась к стене. Напарница обиженно посопела, посидела рядом, пытаясь завязать разговор и выпытать детали «встречи на высшем уровне», да так и ушла ни с чем. А Ольга перевернулась на спину и зажмурилась.

Перед ее внутренним взором снова стоял Никита Клетчатая рубашка расстегнута на груди, тесные джинсы в облипочку… Ветер треплет русый чуб… Он такой красивый, что даже сердце ноет. А глаза у него зеленые с карими крапинками, словно веснушки в глазах… или солнечные искорки…

Ну вот, потянуло на сравнения и эпитеты. Того и гляди, еще и стихи писать начнешь… После расставания с Геркой Оля тоже впадала в поэтическим транс и даже сочинила несколько строчек:

Мы с тобой так близки,

Ближе нет ничего на свете…

Засыпаем щека к щеке.

Засыпаем рука в руке.

Улыбаясь во сне, как дети…

Но дальше дело не пошло, потому что дальше воспоминания становились совсем не романтическими, всплывала злость и обида. От их детских улыбок настоящее дите народилось, и теперь ближе его на свете у Ольги никого не было…

А сейчас почему-то сами собой, под стук колес в голове складывались слова:

Мой поезд мчится не туда…

Я впопыхах едва успела.

Но как я сесть в него посмела?!

Ведь, перепутав города,

Мой поезд мчится не туда…

А куда надо? Обратно! Туда, где остался на перроне Никита…

Его не поворотишь вспять.

Он, как стрела, летит по лугу.

Нет, не по лугу, а по кругу,

И этот круг не разорвать.

Его не поворотишь вспять…

Дальше застопорилось. Луг становился крутом, круг — лугом, Никита улыбался, Ольга смотрела на него из вагона, и ей казалось, что Никита крутится вокруг состава: уплывает вправо — и вновь появляется слева… В глазах зарябило от мельтешения, и она поняла, что просто это кружится голова от выпитого шампанского.

— Я влюбилась… — шепнула сама себе Ольга. — Ой, мамочки, какая я дура…

Глава 6

— Чаю желаете? Нет? Ну, как хотите. — Она закрыла дверь купе и потянула в сторону ручку следующего. — Чаек будете?

В купе ехали четверо. Две женщины, парнишка и солидный мужчина в очках.

— А кроме чая есть что-нибудь? — спросил он.

— Не рановато? — Ольга подмигнула ему и щелкнула себя пальцами по горлу.

— Да нет, я хотел бы позавтракать, — досадливо оборвал ее мужчина.

— Так ведь рано еще, — ответила Ольга. — Из вагона-ресторана будут сосиски носить и бутерброды, но только через час.

— Может, у вас печенье есть? Поезд ведь фирменный. Кажется, в каждом купе положено класть дорожный набор?

— Может, где и положено, — насупилась Ольга. — А у нас свои правила. — И вдруг ее осенило: — Хотите икры?

— Какой?

— Черной. Только она в банке упакована. Так что если брать будете, то всю банку. Там полкило.

— И почем? — заинтересовалась одна из женщин.

— Пятьсот, — не моргнув глазом ляпнула Ольга, хотя по Никитиным расценкам столько стоил килограмм.

— Недорого, — прикинул мужчина. — А она настоящая?

— Прямо с завода, — заверила Ольга. — Себе пару банок взяла, но одну могу уступить.

— Я возьму, — решила женщина. — Только если вы откроете банку и покажете икру.

— И я возьму, — строго глянул на нее мужчина. — Вы извините, но я начал этот разговор, и девушка предложила икру мне.

Ольга растерялась. Еще подерутся… И зачем она ляпнула про две банки?! Вон, у женщины даже губы вытянулись в ниточку и задрожали, а руки уже достали из кошелька несколько сотенных бумажек.