Проводница - Елена Ласкарева (2001)

В двух купе согласились посмотреть. Ольга сбегала в служебку, принесла банки.

— Вы пока подумайте, а я дальше чай разнесу и потом к вам загляну, — улыбнулась она, зная по опыту, что если человек держит товар у себя больше пяти минут, он уже считает себя обязанным за него заплатить. Психологи называют это «эффектом привыкания».

На чае они с Лидкой тоже делали скромный бизнес, пользуясь тем, что проводили расчет в конце поездки, когда пассажиры уже сидели на чемоданах и им было неудобно доказывать, что за дорогу выпили два стакана чаю, а не четыре, как утверждает проводница.

В шестом купе ее внимание привлекла веселая компания: пухлый лысенький мужчина с симпатичной улыбкой травил анекдоты, а две женщины бальзаковского возраста с готовностью смеялись каждой его шутке. Четвертый пассажир спал на верхней полке.

— Чайку? — тут же включилась в общий веселый настрой Ольга. — Или чего покрепче?

— Можно и покрепче, — подмигнул своим дамам лысенький.

— Это мы мигом, — Ольга обрадовалась, что по примеру бабы Тани тоже догадалась захватить в рейс водки. — А закусить?

— А что предложите?

Лысенький игриво поглядывал на дам, и Ольга воспользовалась ситуацией.

— Для такого галантного кавалера могу и икорку раздобыть, — она подмигнула, приложила ко рту ладонь и сделала вид, что говорит только лысенькому. — Дешево…

— Несите, — решил он. — Нет, лучше я сам с вами схожу, там и рассчитаемся.

Он надел пиджак, взял в руки портфельчик и вышел вслед за Ольгой.

Обрадованная, она достала из «загашника» бутылку водки, подняла полку и вынула банку с икрой….. да так и застыла с ними в руках, потому что лысенький сунул ей прямо в лицо раскрытое удостоверение.

Он больше не улыбался. Глаза стали жесткими, в них зажегся мрачный азарт охотника.

— И сколько же у вас этого добра9! — злорадно сказал он. — Сейчас составим актик…

За его спиной откуда ни возьмись возникли еще двое. Один из них ехал в первом купе, а второй в последнем. Ловко распределились: по краям и в середине…

Ольга ошалела от неожиданности, колени мелко задрожали, а сердце гулко ухнуло вниз.

Лысенький цепко ухватил Ольгу за локоть, а его здоровенный напарник принялся вынимать из-под полки сумки с икрой.

— Неплохой улов, — хмыкнул он. — И сплошь самопал. Видал, сколько пленок?

Он открыл банку и ткнул Ольге.

— Таким дерьмом отравиться раз плюнуть. Где брала? Кто поставщик? Кто готовил? Отвечать!

Она аж присела от страха, так неожиданно громко он рявкнул.

— Н-не знаю… Я сама на рынке брала… — пролепетала она.

— Будешь врать, с поезда сниму! — пригрозил здоровяк. — Посидишь в каталажке — иначе запоешь.

— За что? — изумилась Ольга.

— За экономические преступления! Или это тебе так, тьфу?! Это, милая, столько статей, что охренеешь! Я тебе и браконьерство припаяю, и спекуляцию, и торговлю заведомо опасным для здоровья товаром, и водку продаешь без лицензии…

Третий контролер достал из сумки лист бумаги.

— Что ты время тратишь? — буркнул он. — Составляй акт на конфискацию.

— На что?! — вскинулась Ольга. — Вы что, забрать это хотите?!

— Не забрать, а конфисковать. — строго поправил лысенький.

У Ольги все внутри оборвалось. Они заберут, а ей чем с Никитой расплачиваться?

В суматохе о Лидке позабыли, слишком обрадовались «улову». А Лидка с первых же слов смекнула, в чем дело, и быстренько смылась, припустила за помощью к бригадиру.

В соседнем вагоне наткнулась на Галину. Она толкала впереди себя тележку с продуктами и привычно горланила:

— Кефир, шоколад, бутерброды, пиво…

— Поворачивай! — запыхавшись, налетела на нее всем своим необъятным телом Лидка. — У нас «контрики»!

— Зашибись! — ахнула Галина. — И что?

— Ольку шмонают!

— Нашли что? — насторожилась Галина.

— А! — отмахнулась Лидка. — Потом. По самые уши хватит!