Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

— Я ведь не заставляю тебя нервничать, правда? — промурлыкал он, придвигаясь ко мне на дюйм ближе, ожидая, что я вот-вот попадусь в его ловушку.

— Ты не заставляешь меня нервничать. Даже наоборот. Если бы мне пришлось угадывать размер твоего члена, я бы сказала, что в лучшем случае это трехдюймовый каратель.

О, Боже. Почему я только что это сказала? Меньше всего этому разговору нужно было добавлять обсуждение мужских гениталий. Прекрати!

Он проводит большой рукой по лицу, цепляясь за щетину, покрывающую челюсть.

— Черт, это слишком великодушно. Обычно я его даже самостоятельно поднять не могу.

Мне хочется заползти в нору и умереть. Смущение охватывает мое тело, когда все без исключения слова застревают у меня в горле, поэтому я довольствуюсь доброй, старомодной улыбкой. Но я не думаю, что она очень обаятельна. Больше похоже на одну из тех неловких улыбок, которыми люди одаривают друг друга, проходя мимо в продуктовом магазине.

Увидев мое растерянное выражение лица, он поправляет себя.

— Это шутка. Я шучу.

— Верно. Точно.

Мы сидим в тишине несколько минут, оба не зная, как продолжить разговор, и оба особенно заинтересованные в движении людей через небольшое пространство.

Наконец он сдается.

— Ты здесь одна? — спрашивает он.

Послушайте, я достаточно умна, чтобы понять, что никогда не должна отвечать на этот вопрос, если его задает незнакомец, но в этом парне есть что-то, вызывающее доверие. С другой стороны, я уверена, что девушки говорили то же самое о Теде Банди, и, в общем…

Я делаю еще один глоток из своего напитка, чтобы занять рот, и киваю головой.

— И сколько же ты выпила? — спрашивает он, складывая руки на груди и проверяя рукава своей рубашки. Он выжидающе смотрит на меня, его голубые глаза мерцают беспокойством, а губы складываются в хмурую гримасу — хмурую, но при этом привлекательную, заметьте.

Я недоуменно моргаю, сцепив пальцы и слегка покачиваясь на своем месте.

— Я… э… сбилась со счета, — шепчу я.

Мышцы на его челюсти напрягаются, он хлопает в ладоши и направляет их прямо на меня.

— Дай угадаю. Тебя недавно бросили?

Я качаю головой.

— Ты прячешься от своего парня, потому что застукала его за использованием лавовой лампы в качестве анальной пробки?

Смех срывается с моих губ, и как бы мне ни хотелось нахмуриться, уголки моих губ растягиваются в улыбке.

— Хотелось бы, — отвечаю я.

— Ты жалеешь, что не поймала своего парня за тем, что он трахал свою задницу бытовым предметом?

Я провожу рукой по волосам, внезапно жалея, что не допила свой напиток так быстро, но если я закажу еще один, мой банковский счет будет плакать. Возможно, на этой неделе мне не хватит даже на продукты.

— Хотелось бы, чтобы все было так же просто, как проблемы с мальчиками.

Мой рыцарь в сияющих доспехах одаривает меня беззаботной ухмылкой.

— Значит ли это, что у тебя нет парня?

Он окидывает меня таким взглядом, что из моих легких выходит весь воздух, и я сглатываю остатки алкоголя, смазавшего мое горло.

— Это твой способ флиртовать со мной? Ослепляешь меня своей улыбкой и надеешься, что мои джинсы просто слетят с меня?

— Вообще-то большинство женщин говорят мне, что мне даже не нужно улыбаться. Один взгляд на меня — и они обнажаются, как в день своего рождения.

— О, как очаровательно.

Он подмигивает мне.

— Это дар, на самом деле.

Нервы сжимают мой живот, и тепло распространяется по мне, как лесной пожар. Я не сомневаюсь, что у этого парня в списке полно дам. Черт, его пятничные вечера наверняка состоят из сплошных оргий.

— Ну, твой флирт здесь не к месту. Я прекрасно справляюсь, спасибо. — Я жестом показываю на скопление пустых рюмок, стоящих рядом со мной.

Ложь. Ложь, которая на вкус хуже, чем глоток текилы.