Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

Его рот отрывается от ложки, и он откидывается в кресле, на его лице появляется самоуверенная ухмылка. Люди могут чувствовать феромоны? Надеюсь, что нет, иначе от меня бы сейчас несло отчаянием.

Мой большой палец инстинктивно поднимается, чтобы стереть капельку шоколада с уголка его рта, но он хватает меня за запястье прежде, чем я успеваю полностью отдернуть руку, и щелчком языка присасывается к моей руке.

О, Боже. Почему я уже мокрая? Неужели от одного присутствия Хейза Холлингса девушки мгновенно становятся мокрыми? Должно быть, это какая-то его суперспособность.

Он медленно расстегивает первые несколько пуговиц на моей блузке, обнажая красный кружевной лифчик, обхватывающий мою грудь. Мои соски особенно чувствительны, и я бы не возражала почувствовать, как жар его рта охватывает их.

— Черт, Айрис. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу трахнуть твои сиськи прямо сейчас — как хорошо будет выглядеть мой член, скользящий между ними, — рычит он.

Он снимает с меня блузку гораздо деликатнее, чем в прошлый раз. Наверное, он бы и лифчик с меня сорвал, если бы эти вещи не были такими дорогими. Его прикосновения блуждают по каждому дюйму моего тела, прослеживая линию талии. В этом есть что-то одновременно дикое и покорное, а гулкие ощущения, которые одолевают меня, успокаивают так, как никогда не смогут передать слова. Он зажимает мою нижнюю губу между зубами, натягивая ее так, что на нежной коже появляются легкие синяки. Когда его язык скользит по укусу, тепло с небывалой решимостью охватывает каждую частичку меня.

Каждый нерв внутри меня наэлектризован необъяснимым чувством — чувством того, что две души соединяются вместе, что между двумя разумами поднимается священный мост, соединяющий нас тончайшей нитью во Вселенной.

С отяжелевшими веками он выливает остатки шоколадного соуса на переднюю часть моей груди, и как только липкая масса попадает на кожу, все мое тело вздрагивает. Темно-коричневая жидкость растекается по моей плоти, стекает по животу и попадает на пояс брюк.

Я откидываю голову назад, позволяя ему впиться в мою грудь, и он перекатывает мой сосок между своими длинными пальцами. Из моего горла вырывается стон, а моя рука грубо дергается в его волосах.

Он упирается пахом в мою обтянутую джинсами киску. Мое нижнее белье уже влажное от возбуждения и сковывает мои движения. Я хочу снять его. Я хочу, чтобы между нами ничего не было. Я хочу быть с ним кожа к коже.

Он дышит так тяжело, что в моих ушах это звучит как отбойный молоток.

— Будь хорошей девочкой. Расскажи мне обо всех способах, которыми ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

— Я хочу, чтобы ты трахал меня так сильно, что я забуду свое собственное имя. Я хочу, чтобы я несколько дней не могла ходить прямо. Я хочу, чтобы у меня по всей коже были синяки от твоих рук и зубов, и чтобы моя киска так болела, что я не могла представить, что когда-нибудь еще смогу принять тебя в себя.

— Блять, да.

Я действую на автопилоте, когда снимаю его рубашку через голову, отбрасывая ее куда-то в сторону. Я использую свою грудь, чтобы размазать шоколад по его груди, наблюдая, как блестит его кожа под слоем сладкой кондитерской массы. Я прикусываю язык, чтобы не слизать с него все капли.

Опускаюсь на пол, прямо между его коленями, касаясь губами мышц его пресса. Аромат шоколада ошеломляет как нельзя лучше, и я провожу языком по его пупку, наблюдая, как напрягается его живот.

— Черт. — Он откидывает голову назад, его рука сжимается в моих волосах, оттягивая кожу головы. Нуждающийся хнык, застревающий в его горле, разжигает во мне огоньки страсти — только для него.

Я заканчиваю свое путешествие, а затем мои пальцы перемещаются вниз, чтобы расстегнуть молнию на его брюках и стянуть боксеры, позволяя его члену выскочить наружу во всей своей восьмидюймовой красе. Он твёрдый от возбуждения, а над набухшей головкой блестит жемчужина спермы.