Всё не так - Полина Грёза (2024)

— Глупая моя девочка… — Ларин проглотил ком в горле, — Ты ни в чем не виновата. Значит, так надо было… Чтобы мы оба что-то об этом мире поняли. Меня без тебя нет. Ты должна мне целую жизнь… Я хочу состарится вместе с тобой… И я никому и ничему не позволю отобрать все это у нас ещё раз. Не сейчас. Помоги мне. Борись. Что мы говорим богу смерти?

Губы Алёны растянулись в вымученной улыбке:

— Не сегодня…

— Правильно. Умница моя. Я тебя люблю. Ты нужна мне больше всего на свете. Всё будет хорошо. Обещаю.

— Люблю тебя… — хрипло, синими губами прошептала Алёна. Максим нагнулся и нежно дотронулся до них жёстким ртом. Горло сковал непрошенный спазм. Нет. Нельзя. Врач не должен быть слабым.

— Давай, Надя, коли анестезию… — голос Кретова звучал, как из другой реальности, — Ну, с Богом.

Макс сжимал в своей руке холодную ладонь и жадно ловил уплывающий Алёнин взгляд, с ужасом понимая, что он может оказаться последним.

— Плохая примета — самому оперировать близких… — заговорил Баграмов, — может, давай я?

— Да она нам, вроде, всем не чужая, столько лет работаем вместе, — отозвался Кретов, — что же теперь вообще к ней не прикасаться, оставить всё как есть?

— Нет, я сам, — твердо ответил Ларин, — И если что-то пойдет не так, виноват буду я один.

— В Бога веришь? — внезапно спросил Саша.

— Просто в Бога — нет. А вот в Бога и грамотную операционную бригаду — да, — ответил Макс, — Работаем, коллеги.

Белые стены. Равномерное попискивание прикроватного монитора. Датчики ЭКГ, давления, сатурации, кислородные канюли в носу. Бледная женщина, лежащая на больничных простынях.

— Максим Анатольевич, давайте я вам свободную кровать прикачу. Хоть поспите немного.

— Спасибо, Галя, я лучше тут посижу.

— Да нормально уже всё, прилягте, отдохните. Александр Владимирович сказал, что она стабильна. Где-то через полчаса окончательно проснётся.

— Знаешь, когда я рядом, всё-таки надёжнее. Вчерашний день и сегодняшнюю ночь я буду вспоминать, как страшный сон.

Алёна зашевелилась и приоткрыла глаза. Максим встрепенулся.

— Не холодно? Накрыть потеплее?

— Иди сюда, — прошептала Алёна жмурясь от яркого света. Она протянула слабую руку и провела ей по волосам Максима. По щеке покатилась горячая слеза, — Доктор, вам очень идёт эта благородная седина…

Он прикоснулся губами к её руке.

— Это такие мелочи… Потом, если захочешь, можешь постричь меня наголо или перекрасить в зелёный цвет… Главное, что всё закончилось…

— Нет. Мне и так нравится. Ты такой солидный…

— Знаешь, я много думал, пока ты спала, и понял, что жизнь — очень хрупкая штука. Она коротка и непредсказуема. Я седой, потрёпанный судьбой, нервный. Наверное, ты достойна лучшего. Может, сейчас не время и не место, но я не хочу ждать ни минуты, — Максим достал из кармана красную бархатную коробочку и открыл её, — Выйдешь за меня, Алёна? Давай, решайся. Все равно у тебя нет выбора. Откажешь — через десять минут спрошу снова. И так, пока не согласишься.

— Дурак, — она смахнула слезу, — Конечно, да. Когда ты кольцо купить успел?

— Очень давно. Шестнадцать лет назад. Я бесконечно долго ждал, — Максим хитро прищурился, — Поэтому нервы ни к чёрту. С некоторых пор я стал дьявольски нетерпелив. Распишемся мы завтра. Надеюсь, за день ты не успеешь найти кого-нибудь получше?

— С ума сошел? Прямо здесь, в реанимации?

— А чем это место хуже других? — невозмутимо ответил Максим, — Правда, придется злоупотребить служебным положением чтобы пригласить сюда сотрудника ЗАГС, но думаю, Крюков меня простит. Зато точно никуда не сбежишь.

— Куда же я сбегу от такого красавчика? — улыбаясь сквозь слезы проговорила Алёна, — Медсестры на посту меня не поймут. К тому же, кто-то обещал меня месяц из постели не выпускать. Я надеюсь, ты не больничную койку имел в виду?