Блиц - Девни Перри

Я не хотела одеваться. Не хотела выходить на улицу. Не хотела заползать в свою пустую постель, где простыни были холодными.

Но в четыре часа я уже уходила позже, чем нужно, и мне пора было идти.

Прошла неделя с тех пор, как приехала моя мама, с тех пор, как я решила бросить волейбол, и мы с Тореном вернулись к нашей обычной жизни.

Каждую ночь, когда мы оба были в городе, я оказывалась в его постели. Мы почти не разговаривали. Мы даже не взглянули на слона в комнате, который был нашим будущим и нашими отношениями. Мы пропускали разговоры, которые, вероятно, должны были вести, в пользу оргазмов и утренних будильников.

В понедельник утром я пробралась домой около трех. Во вторник, в 3:15. В среду, в 3:20. Каждый день я разрешала себе еще несколько мгновений с Тореном, но я уже подходила к пределу своих возможностей.

Пора идти домой.

Он спал подо мной, слегка откинув голову на подушку. Его губы слегка блестели от бальзама для губ, который он нанес перед тем, как мы отрубились.

Я поцеловала его в уголок рта.

— Мне лучше уйти.

Рука, которую он положил мне на поясницу, скользнула по бедру, прежде чем его хватка усилилась. Он прижал меня к своей груди.

— Еще нет.

— Тебе нужно немного поспать. — Нам обоим нужно было поспать. И если я останусь еще ненадолго, был шанс, что я вырублюсь и проснусь под лучами солнца, льющимися в окна.

Он зарычал, его губы скривились, прежде чем он открыл глаза. Затем я закружилась. Он двигался так быстро, что у меня перехватило дыхание.

— Тор…

Его губы прижались к моим, и единственным моим протестом было мычание, когда его язык начал тереться о мой. Он устроился в колыбели моих бедер, и мои пальцы запутались в его волосах, когда его член прижался к моей щели.

Не было никакого предупреждения или предварительных ласк, прежде чем он скользнул внутрь, проникая до самого основания.

Моя киска сжалась вокруг его члена.

Он вышел и стиснул зубы.

— Черт.

— Тор. Двигайся, — простонала я, выгибая бедра, чтобы он вошел глубже. Затем я просунула руку между нами и положила ему на грудь.

Его сердце бешено колотилось под моей ладонью, повторяя мой собственный стук, ускоряясь все быстрее и быстрее, когда он снова вышел и вошел в меня.

— Так приятно.

Я скользнула рукой по его груди к шее, затем к затылку, потянув вниз, пока его губы не оказались на моих. Затем я поцеловала его, пока он трахал меня, входя и выходя в неторопливом, размеренном темпе, от которого все мое тело содрогалось.

Мой оргазм наступил без предупреждения. Наше дыхание смешалось, губы сомкнулись, и я кончила, издавая стоны, которые вырывались из горла. Дрожь в моих конечностях, пульсация в моей сердцевине продолжались, и продолжались, и продолжались. Это было не грубо и быстро. Это был не такой оргазм, который заставлял меня выкрикивать его имя. Но он коснулся каждой мышцы, каждой косточки, каждой клеточки, растекаясь по моим венам сочной, пьянящей волной мурашек.

Эти ранние утренние оргазмы были моими самыми любимыми из всех.

Тело Торена напряглось, когда он продолжил входить и выходить. Затем он уткнулся лицом мне в шею и издал стон, от которого у меня поджались пальцы на ногах.

Я положила руки ему на спину, наслаждаясь тем, как напряглись его мышцы, когда он кончил, зная, что я была той женщиной, которая заставила этого мужчину потерять контроль.

Выдохшись, он рухнул на меня, крепко обхватив руками, чтобы прижать к себе. Резко повернувшись, он поменял нас местами, чтобы я не была раздавлена его весом, но наши тела все еще были соединены,

— Нам нужно поговорить, — пробормотал он.

Мое тело мгновенно напряглось.

Торен вздохнул.

— Но тебе пора идти.

— Я должна идти.

Часы на его ночном столике опасно приближались к пяти.