Солнце в зените - Виктория Холт

Когда Карл Бургундский прискакал со всей возможной скоростью в лагерь Эдварда, он выразил желание узнать, почему тот совершил с противником подобные договоренности.

'Король Франции больше не является моим противником', - заявил Эдвард. 'Моя дочь выходит замуж за его сына'.

Бургундец усмехнулся. 'Вы думаете, Людовик когда-нибудь позволит, чтобы это произошло?'

'Мы пришли к дружескому соглашению по данному вопросу...как и по всем остальным'.

Бургундец вскипел от ярости. 'Значит, вы прибыли с вашими войсками, как завоеватель, и, крадучись, уходите, словно получающий жалованье лакей французского короля'.

Эдвард сохранил присущее ему непоколебимое прекрасное настроение. 'Не так. Не так. Я уйду также победоносно, как и прибыл - еще богаче, с нетронутыми армиями и, уверившись, что между нами остается мир'.

Бургундец ретировался, полный безудержного гнева, а Эдвард не смог сдержать удовольствия от лицезрения могущественного герцога в настолько растерянном состоянии.

Далее последовала встреча с Людовиком. Два короля представляли собой разительный контраст. Эдвард выглядел великолепно, он облачился в одеяния из подбитой красным атласом золотистой ткани. Из уважения к французскому владыке Йорк надел черный бархатный головной убор, переливающийся драгоценностями в форме королевской лилии. Людовик был одет чрезвычайно скромно и смотрелся на фоне яркого монарха Англии настолько серо, что Гастингс прошептал, - его можно сравнить с шарлатаном или с шутом.

Условия договора согласовали, и король Франции проявил любезность не только к Эдварду, но и ко всем, кто, по его мнению, мог оказаться важным для сохранения мира.

Обнаружилось лишь одно значительное игнорирование, и оно Людовика обеспокоило. Ричард герцог Глостер объявил, что не принимает ни единого из пунктов договора и поэтому на мероприятие не придет. Людовик решил, - необходимо побеседовать с Глостером и проверить, - возможно ли предложить ему нечто, от чего Ричард отказаться не сможет.

Из-за противников мира король Франции испытывал тревогу, пусть даже они не осмеливались выступить открыто, - подобно Глостеру, - и высказать свою точку зрения. Одним из таких стал Луи де Бретейль, капитан из числа выдающихся военачальников английского монарха. Людовику доложили, будто слышали, как он поделился, - мирный договор для Англии - сущий позор. Требовалось заручиться поддержкой подобных людей, - и французский монарх лично с ним встретился и предложил в своей стране высокую должность. Де Бретейль немедленно от этого отказался. Однако, когда Людовик перешел к пожалованию тысячи крон, они сыграли роль фактора непреодолимой силы, и капитан их принял. Отринуть деньги всегда было тяжело, притом, все, чего француз попросил взамен, - труд де Бретейля на благо продолжения мира между двумя государствами.

Но основная доля беспокойства относилась к герцогу Глостеру. Ричард мог оказаться значимой силой в стране, и он продемонстрировал неодобрение более открыто, чем кто-либо еще. Людовик пригласил его на обед. Не на роскошный пир, а на частную трапезу, где король мог поговорить с герцогом, как добрые друзья, и найти, таким образом, некоторое понимание взаимных действий.

Ричард едва ли мог отказаться от подобного предложения, но он отправился на встречу, решив не становиться, в отличие от брата, жертвой подкупа.

Людовик внимательно взглянул на него. 'Крепкий молодой человек', - подумал он, - 'и явно один из тех, кто верен принципам. Юноша всегда предан брату, даже когда не одобряет действий Эдварда. Англичанину повезло, что он сумел внушить подобную самоотверженность'.