Северный ветер - Валентина Нурисламова

Сказать по правде, Марина и сама не знала, что сейчас ее угнетало больше: тематика «Шарма», которая никогда не была ей близка, или ее коллеги. В «Комсомолке» она, конечно, тоже не имела дружбы в десны со всеми подряд, но там все было как-то проще, понятней: и симпатии, и неприязнь. Там люди могли беззастенчиво лобызаться, подпивши на корпоративе, а могли орать друг на друга матом на весь офис — и все это совершенно искренне, в норме вещей. А в «Шарме» она чувствовала себя, будто в отборном серпентарии. Все были такими деликатными, благожелательными и обходительными, неукоснительно блюли корпоративную этику и дресс-код и представляли из себя лучшие примеры пары десятков успешных леди и нескольких джентльменов. Все было на высшем уровне: и интриги — куда более изощренные, чем в «Комсомолке», и сплетни — куда более злые, передававшиеся из уст в уста куда более тихим шепотом, чем — да-да! — все в той же «Комсомолке»!

Внешне Марина, конечно, старалась соответствовать. Одевалась по-офисному, с требуемыми лоском и изяществом, изменив своим любимым джинсам, в которых так удобно было отираться по милицейским участкам и психиатрическим отделениям. Стала ходить к парикмахеру в два раза чаще, чем раньше, чтобы обновить мелирование на своих русых волосах. Научилась подбирать тени, сочетавшиеся со светло-карим цветом ее глаз. Регулярно делала маникюр. Мама, приехавшая погостить на недельку в конце января, сказала, что ее задиристая дочка стала наконец-то настоящей женщиной. «Или просто постарела», — отшутилась тогда Марина.

Но внешность не заменяла внутреннего содержания. Нет, сотрудники «Шарма» не были плохими людьми — они просто были другого сорта, не того, что ее коллеги по «Комсомолке», и не того, что сама Марина. Ей было не слишком комфортно с ними, и, вероятно, это чувство было обоюдным.

— А ты не пробовала… книги писать? — поинтересовался вдруг Артем.

— Что? — удивилась Марина.

— Книги, — повторил он. — Детективы, например. Ты же наверняка знаешь кучу интересных и запутанных историй. Ты можешь их перенести на бумагу. Или куда там правильно переносить?..

Марина смущенно закусила губу. Да, она действительно знала кучу историй: и тех, что находили отражение в ее статьях, и тех, что были в работе у ее бывших коллег, и даже тех, о которых она слышала мимоходом в инстанциях, пороги которых ей приходилось обивать, проводя журналистские расследования. Больше того, ее собственные истории частенько сами по себе рождались в голове, выстраиваясь в сложно закрученные сюжеты. Но вот писать что-то, кроме газетно-журнальных статей, она не пыталась. Слишком прочно сидела где-то внутри неуверенность в собственных силах на этой стезе, посеянная и взращенная еще в далекой юности Сергеем.

— Вряд ли у меня получится, — честно сказала она Артему.

— Ты же такие статьи пишешь! — возразил он. — У тебя замечательный стиль!

— Статьи статьями, — вздохнула Марина. — А художественный текст — это совершенно другой коленкор. Да и вообще, на книгах сейчас не заработаешь. Чтобы они приносили доход, нужно немало вложиться в пиар. Или становиться литературным негром и писать для более известных авторов.

— А ты просто попробуй, — терпеливо предложил Артем. — Не ради денег — ради себя. Найдешь себе отдушину, и в жизни станет легче. — Марине показалось, что в последнюю фразу он вложил не только касаемый ее литературных талантов смысл.

Несколько дней она мучила себя сомнениями, маялась, не зная, с чего начать и стоит ли вообще начинать. А потом просто решительно выдохнула, открыла на компьютере новый текстовый документ и взялась за работу.

— А знаешь, Маруся, я ведь тебя действительно любил, — напустив на себя трагический вид, произнес Александр.