Язычники - Шеридан Энн

Роман сжимает челюсть и отводит взгляд, пытаясь успокоиться, когда Маркус и Леви ухмыляются, на их лицах ясно написано согласие, хотя они и не осмеливаются произнести это вслух.

Роман бросает на меня острый взгляд.

— Ты ни хрена не понимаешь, о чем говоришь, — говорит он мне. — У нее была тяжелая гребаная жизнь, и она ошибалась на каждом шагу. Будь с ней помягче. Именно из-за ее отношений со мной она попала в ловушку моего отца. У нее есть полное гребаное право опасаться тебя.

Я усмехаюсь, качая головой, слушая его объяснение.

— Хорошо, то есть ты хочешь сказать мне, что за десять или около того лет она так и не смогла сбежать от него? Так и не смогла сбежать или исчезнуть, несмотря на неограниченные наличные и ресурсы, к которым у нее есть доступ? — Спрашиваю я, глядя ему прямо в глаза. — Сколько раз она летала самолетом в отпуск в Италию или Францию? Сколько раз она легко ускользала из дома твоего отца и проводила ночь здесь или в каком-нибудь сомнительном клубе без вопросов? Прости, Роман, но я не знаю, то ли ты слепой, то ли просто глупый. У этой женщины есть власть над твоим отцом, и ей это нравится. Она не страдает в этом огромном особняке, она его идеальная, любящая жена. Она получает все, что хочет, и, хотя, возможно, так все и не начиналось, сейчас это определенно так. Ты просто слишком терзаешься чувством вины, чтобы увидеть это. Она использует твои эмоции против тебя.

Роман встает, стиснув челюсти.

— Прекрати, — рычит он, впиваясь в меня взглядом.

Я сажусь на диване, не ослабляя хватки.

— В чем дело, здоровяк? Тебе не нравится, когда кто-то швыряет в тебя холодными, неопровержимыми фактами? — Я встаю и обхожу кофейный столик, становясь прямо перед ним, поскольку чувствую, что взгляды его братьев прикованы к шоу, ожидая, что Роман потеряет контроль. — Я выросла среди таких сук, как она, в наихудшем районе. Я узнаю змею, когда вижу ее, и эта женщина — самая большая из всех. Она обвела тебя вокруг своего мизинца, а ты даже не видишь этого. Держу пари, если бы она позвонила тебе прямо сейчас с какой-нибудь слезливой историей, ты бы бросил все и побежал к ней.

Роман просто смотрит, отказываясь отвечать, поэтому я вопросительно поднимаю бровь и поворачиваюсь к его братьям, более чем готовая ждать весь день, чтобы получить нужную мне информацию. Поняв, что я не отступлю, Леви тяжело вздыхает.

— Она права, чувак. Ариана звонит — ты бежишь.

Роман долго смотрит на своего брата, прежде чем вздохнуть и опуститься обратно на диван, его взгляд прикован к кофейному столику, он чертовски хорошо знает, что я права.

Выдыхая, я сажусь задницей на край кофейного столика, не сводя взгляда с Романа.

— Прости, — говорю я ему. — Я говорю это не для того, чтобы быть стервой или что-то в этом роде, мне просто не нравится видеть, как легко ей сходит с рук то, что она играет с тобой. Если уж на то пошло, я должна попытаться стать ее новой лучшей подругой, чтобы выяснить, как, черт возьми, ей это удается.

Маркус усмехается.

— Не нужно, — мрачно бормочет он. — Ты и так чертовски хорошо справляешься с этим.

Мои губы растягиваются в ухмылке.

— В чем дело, Маркус? Я слишком глубоко проникла тебе под кожу?

Он отводит взгляд, уставившись в окно, как будто я ни черта не сказала, и я снова обращаю внимание на Романа.

— Почему? — Наконец говорит Роман. — Какой, блядь, смысл пытаться играть со мной? Она ничего не выигрывает, если я буду рядом с ней.

Я качаю головой.

— Вот тут ты ошибаешься. Ты самый крупный игрок в этой игре, и как только ты свергнешь своего отца и встанешь во главе семьи, у тебя будет больше власти, чем когда-либо было у Джованни. Она чувствует это так же ясно, как и я, и то, что ты в ее распоряжении, делает ее более могущественной, чем ты можешь себе представить. Одним щелчком твоих пальцев она получит все, что когда-либо хотела. Ты ее бесплатный путь к вершине.